<АКТ ЗАВЕЩАНИЯ>
1 августа (20 июля) 1852 г. Фрибур.
Par devant moi, Henri Benjamin Presset,
Notaire à Morat, soussigné,
et les témoins ci-bas nommés, se présente Alexandre Herzen, f<ils> feu Jean, né à Moscou en Russie, bourgeois de la commune de Châtel au district du Lac actuellement domicilié à Nice, maître de ses droits, lequel sain de corps, d’esprit et d’entendement, ainsi qu’il est apparu aux dits notaire et témoins, a fait et dicté son testament comme suit:
1. Je donne et lègue à l’hospice cantonal de Fribourg la somme de cinq cents francs fédéraux, payable dans le terme de six semaines dès le jour d mon décès.
2. Je donne et lègue à la commune de Châtel sur Morat la somme de francs fédéraux, payable dans le même terme que dessus. Ce montant sera réparti de moitié entre la bourse des pauvres et le fonds d’école de la commune prémentionnée.
3. Je donne et lègue à Julien Schaller, conseiller d’Etat à Fribourg et Charles Vogt, professeur et docteur en médecine à Genève, exécuteurs testamentaires établis ci-après, la somme de vingt-cinq mille francs fédéraux, avec charge de distribuer et répartir ce montant selon les intentions à ceux bien connues du testateur et d’après les instructions verbales de ce dernier.
4. Je donne et lègue à mon fils Alexandre Herzen la maison que je possede à Paris, rue d’Amsterdam numéro quatorze, sous la condition mentionnée plus bas.
5. J’institue pour mes seuls héritiers mes trois enfants Alexandre, Natalie et Olga Herzen, lesquels pourront après mon décès entrer immédiatement en possession de tous mes biens tant meubles qu’immeubles et en disposer à volonté, avec charge toutefois d’acquitter les legs mentionnés ci-dessus, ainsi que toutes dettes légitimes qui pourraient grever ma succession. Ma volonté bien arrêtée est qu’après le prélèvement du legs fait à mon
<На листе справа«Русский народ и социализм».
Библиотека Академии наук СССР. Ленинград. – Ред.>
<Затем следует:
1) Лист с дарственной надписью Герцена К. Фогту в первом издании брошюры «Русский народ и социализм».
2) Титульный лист книги Ж. Санд «Похождения Грибуля».
Государственная публичная историческая библиотека. Москва.
3) Шмуцтитульный лист книги Ж. Санд «Похождения Грибуля» с дарственной надписью Герцена Е. К. Станкевич. – Ред.> fils Alexandre, mes trois enfants se partagent ma succession par parties égales, abstraction faite de toute prérogative masculine.
6. Pour l’exécution de la présente disposition de dernière volonté, j’établis Julien Schaller de Fribourg, y domicilié, conseiller d’Etat, et Charles Vogt de Berne, docteur en médicine et professeur à Genève auxquels je donne la qualité d’exécuteurs testamentaires avec les attributions fixées par la loi et le présent acte. Pour le cas où les personnes ci-haut mentionnées ne voudraient ou ne pourraient remplir la mission d’exécuteurs testamentaires, tout comme aussi dans le cas où l’une d’entr’elles et même les deux viendraient à décéder avant moi, testateur, je leur substitue Vladimir Engelson, orriginaire de St. Pétersbourg, actuellement domicilié à Gênes, avec les attributions déterminées plus haut.
Dans le but de pourvoir convenablement à l’administration de la fortune de mes enfants, pour le cas où je viendrais à décéder avant l’âge de majorité de ces derniers, j’institue un conseil spécial de surveillance ou de famille, ayant pour mission de diriger et surveiller l’éducation de mes enfants mineurs et d’administrer leur avoir, tout comme aussi d’opérer les déplacements de onds necessités par les circonstances et l’intérêt bien entendu des mineurs. Cfe Conseil est composé comme suit:
а) Julien Schaller de Fribourg, conseiller d’Etat;
b) Charles Vogt de Berne, professeur à Genève;
c) Vladimir Engelsoné à Gênes;
d) Marie Tessié du Motay, citoyen français, actuellement domicilié à Londres;
e) Ernest Haug, natif de la Styrie, général sous la république romaine domicilié à Londres;
f) Charles Edmond Chojecky, natif polonais, actuellement domicilié à Nice.
Comme tuteur spécial de mes enfants mineurs je nomme Adolphe Reichel, natif prussien, professeur de musique, domicilié à Paris, auquel je donne pour attributions outre celles prescrites par la loi, celle de veiller tout particulièrement à l’éducation de mes enfants et à l’administration de leur fortune, sous la surveillance et la direction du conseil de famille institué plus haut. En cas de prédécès du tuteur établi, je lui substitue Vladimir Engelson, membre du conseil de famille et en cas de prédécès de ce dernier, je lui substitue enfin Charles Vogt de Berne, professeur à Genève, membre du même Conseil, avec les mêmes obligations.
Il va sans dire, que par l’institution dont il s’agit, le testateur n’a nullement entendu éluder les dispositions de la législation fribourgeoise celles-ci sont au contraire expressément réservées et devront recevoir leur pleine exécution conformément à la volonté du testateur.
Le tuteur établi aura en outre l’obligation de revendiquer la propriété du domaine que je possède dans le gouvernement de Kostroma, district de Galitz, lequel se trouve séquestré pour cause politique, mais qui doit être restitué à mes enfants, lorsqu’ils auront tous atteint l’âge de majorité. Les documents concernant ce domaine se trouvent à Moscou entre les mains de M. Gr. Klutchareff, conseiller du collège. Il poursuivra de même la rentrée d’une somme de quarante mille roubles d’argent dûe par Mrs à Moscou.
Quant à l’emploi de la rente, ma volonté est, qu’à dater de 1852, jusqu’en 1856 il soit prélevé sur les revenus annuels une somme de 12 000 frs. destinée spécialement à l’éducation de mes enfants. Depuis 1856 à 1860 inclusivement cette somme sera portée à 15 000 f<rancs>.
Toutefois le Conseil de famille et le tuteur pourront disposer de sommes plus considérables chaque fois qu’ils le jugeront convenable et utile au bien, à la santé et à l’éducation de mes enfants.
Désirant vivement que mes enfants vivent le plus longtemps possible dans l’indivision, tout comme aussi qu’ils procèdent au partage en l’absence de toute difficulté, j’émets le vœu que mes héritiers légitimes reculent autant que possible l’époque du partage et que même après avoir atteint l’âge de majorité, mon fils écoute les conseils et n’entreprenne aucun acte important d’administration sans avoir pris l’avis de ceux qui auront présidé à son éducation.
Pour le cas, où mon fils Alexandre persisterait dans sa demande de procéder au partage immédiatement après avoir atteint l’âge de majorité, et pendant la minorité de ses deux soeurs, le legs du bâtiment situé à Paris rue d’Amsterdam, № 14, fait à mon fils prénommé, ce legs tombe et ma volonté est que dans ce cas l’immeuble qui en fait l’objet rentre dans la masse pour être partagé également entre mes trois enfants, comme il est dit plus haut.
Je désire qu’après mon décès mon corps soit transporté à Nice et enterré au cimetière des non-catholiques, à côté de la tombe de ma femme. Là, on élèvera un monument funèbre commun pour ma mère et mon fils péris dans un naufrage, pour ma femme et pour moi.
J’exprime enfin le voeu que le présent acte soit ouvert et publié après mon décès, en l’étude de Henri Benjamin Presset, notaire à Morat.
Je révoque et annulle tous testaments et codicilles que je pourrais avoir faits antérieurement au présent acte auquel seul je m’arrête comme contenant mes dernières volontés.
Dont acte: fait et passé à Fribourg, Maison Lacaze, numéro cent trente neuf b, en présence de Pierre Nicolas Lucien Glasson, fils de Pierre de Bulle, avocat domicilié à Fribourg, et Jean Frédérich Küssler, f<ils du>feu Frédérich de Martigny, maître d’hôtel en cette ville, témoins requis, lesquels ont signé à la minute avec le testateur et moi notaire, après lecture et ratification, article par article, le premier août mil huit cent cinquante deux à cinq heures du soir (1 août 1852).
Sig<né> Alexandre Herzen, sig<né> Jean Кüssler, sig<né> N. Glasson, sig<né> H. B. Presset, not<aire>.
Перевод
В присутствии моем, Анри Бенжамена Прессе,
нижеподписавшегося нотариуса из Мора,
и поименованных ниже свидетелей, явившийся лично Александр , сын покойного Ивана, родившийся в Москве, в России, гражданин общины Шатель, в Озерном районе, ныне проживающий в Ницце, правомочный, который, будучи здоров телом, духом и рассудком, по удостоверению вышеупомянутого нотариуса и свидетелей, сделал и продиктовал нижеследующее свое завещание:
1. Даю и завещаю кантональной больнице Фрибурга сумму в пятьсот федеральных франков, которая должна быть выплачена в шестинедельный срок со дня моей кончины.
2. Даю и завещаю общине Шатель близ Мора сумму в пять тысяч федеральных франков,
3. Даю и завещаю Юлиану Шаллеру, государственному советнику в Фрибурге, и Карлу Фогтудвадцать пять тысяч федеральных франков с обязательством распределить и раздать ее согласно хорошо известным им намерениям завещателя и в соответствии с его словесными предписаниями.
Александру Герцену дом, коим я владею в Париже, на Амстердамской улице, номер четырнадцать, под указанным ниже условием.
5. Назначаю единственными моими наследниками своих троих детей: Александра, и Ольгу Герценов, кои смогут тотчас после моей кончины вступить во владение всем моим имуществом, как движимым, так и недвижимым, и располагать им по своему усмотрению, однако с обязательством выплатить упомянутые выше в завещании суммы, так же, как и все законно установленные долги, которыми могло бы быть обременено мое наследие. Моя окончательная воля выражается в том, чтобы за вычетом наследства, оставляемого моему сыну Александру, мои трое детей разделили между собою поровну все остальное мое достояние, без всякого преимущества мужскому полу.
6. Для исполнения настоящего изложения моей последней воли я назначаю Юлиана Шаллера из Фрибурга, там же и проживающего, государственного советника, и Карла Фогта, из Берна, доктора медицины и профессора в Женеве, которым предоставляю полномочия душеприказчиков с правами и обязанностями, установленными законом и настоящим актом. В случае, если бы вышеупомянутые лица не захотели или не смогли исполнять обязанности душеприказчиков, равно как и в том случае, если бы один из них или даже оба скончались ранее меня, завещателя, на место их я назначаю Владимира Энгельсона, уроженца г. С. -Петербурга, проживающего ныне в Генуе, с предоставлением ему прав и обязанностей, означенных выше.
С целью обеспечения соответствующего управления состоянием моих детей, в случае, если я умру ранее достижения сими последними совершеннолетия, назначаю особый совет надзора, или семейный совет, который должен будет руководить и наблюдать за воспитанием моих несовершеннолетних детей и управлять их имуществом, равно как и перемещать мои фонды в соответствии с обстоятельствами и, само собой разумеется, в интересах несовершеннолетних. В состав этого совета входят:
Юлиан Шаллер из Фрибурга, государственный советник;
б) Карл Фогт
в) Владимир Энгельсон, русский уроженец, проживающий в Генуе;
г) , французский гражданин, проживающий в Лондоне;
д) Эрнст Гауг, уроженец Штирии, генерал римской республики, проживающий в Лондоне;
Карл-Эдмунд Хоецкий, польский уроженец, проживающий в Ницце.
Специальным опекуном моих несовершеннолетних детей назначаю я Адольфа Рейхеля их имуществом под наблюдением и руководством вышеупомянутого совета. В случае преждевременной кончины назначенного опекуна я замещаю его Владимиром Энгельсоном, членом семейного совета, наконец, в случае смерти сего последнего я замещаю его Карлом Фогтом
Само собою разумеется, что при распоряжениях, о коих здесь идет речь, завещатель нисколько не имел намерения обойти установления фрибургского законодательства; они, напротив того, должны быть строго соблюдены и полностью выполнены согласно воле завещателя.
Утвержденный опекун, помимо того, обязан требовать возвращения имения, которым я владею в Костромской губернии, Галицкий уезд, и которое находится под секвестром по политическим причинам, но должно быть возвращено моим детям по достижении ими совершеннолетнего возраста. Документы по этому имению находятся в Москве в руках г. Гр. Ключарева, коллежского советника. Равным образом должен он хлопотать о возвращении мне суммы в сорок тысяч рублей серебром, которую мне должны гг. Павлов и Сатин в Москве.
Что же касается пользования моей рентой, воля моя заключается в том, чтобы с 1852 по 1856 год отделялась из годовых доходов сумма в 12 000 франков, специально назначенная на воспитание моих детей. С 1856 по 1860 год включительно сумма эта будет увеличена до 15 000 франков.
Семейный совет и опекун смогут, однако, располагать и более значительными суммами всякий раз, когда они сочтут это нужным и полезным для блага, здоровья и воспитания моих детей.
отложили раздел на возможно более отдаленный срок и чтобы сын мой, даже достигнув совершеннолетнего возраста, слушался советов и не предпринимал ни одного важного действия по управлению имуществом, не выслушав мнения лиц, руководивших[bb] его воспитанием.
В случае же если мой сын Александр будет упорствовать в требовании приступить к разделу тотчас же по достижении своего совершеннолетия, но при несовершеннолетии его двух сестер, то оставленное по завещанию имущество — дом в Париже на Амстердамской улице № 14, отказанный моему вышеупомянутому сыну, — этот пункт завещания отменяется, и воля моя такова, чтобы в этом случае недвижимое имущество, о коем идет речь, вошло в общую совокупность наследства для раздела ее, как указано выше, на равные части между тремя моими детьми.
Я желаю, чтобы после моей кончины тело мое было перевезено в Ниццу и погребено там на кладбище некатоликов, рядом с могилою моей жены. Там воздвигнут будет общий погребальный памятник для моей матери и моего сына, погибших при кораблекрушении, для моей жены и для меня.
Я выражаю, наконец, желание, чтобы настоящий акт был вскрыт и оглашен после моей кончины в конторе Анри Бенжамена Прессе, нотариуса в Мора.
Я отменяю и аннулирую все мои завещания и приписки к ним, которые могли быть сделаны до настоящего акта, и останавливаюсь на нем одном как на выражающем мою последнюю волю.
учинен и скреплен в Фрибурге, в доме Лаказа, номер сто тридцать девять «б», в присутствии Пьера Николя Люсьена Глассона (сына Пьера из Бюлля), адвоката, проживающего в Фрибурге, и Жана Фредерика Кюсслера (сына покойного Фредерика из Мартиньи), хозяина отеля в этом городе, свидетелей, которые подписали акт одновременно с завещателем и со мною, нотариусом, после чтения и утверждения, пункт за пунктом, первого августа тысяча восемьсот пятьдесят , в пять часов пополудни (1 августа 1852 года).
Подписал Александр Герцен, подписал Жан Кюсслер, подписал Н. Глассон, подписал А. -Б. Прессе, нотариус.
Примечания
Печатается впервые, по нотариальной копии (ЦГАЛИ«с подлинника, хранившегося в архиве семьи Герцена») впервые опубликован: Л VII, 120—123. На копии рукой А. А. Герцена сделана помета (на французском языке): «Точная копия завещания моего отца. А. Г.». Документ заверен нотариусом Г. Фаснахтом 31 января 1870 г.
Завещание составлено Герценом в Фрибуре 1 августа 1852 г. (см. письмо 209). Оно не было впоследствии им отменено и, вступив в силу после его смерти, было оглашено нотариусом Фаснахтом 31 января 1870 г. в Мора в присутствии, как обозначено на копии, сына Герцена Александра Александровича (имевшего при себе также доверенность от имени сестры Наталии Александровны), мирового судьи Жака Оксенбейна (представителя от опеки над несовершеннолетней Ольгой Герцен), Рудольфа Бурля и Эдуарда Герца, представителей общины Шатель. Копия, как оговорено нотариусом, снята специально для одного из душеприказчиков Герцена — К. Фогта.