«Колокол» - бесцензурная русская газета, издававшаяся А. И. Герценом и Н. П. Огаревым «прибавочные листы» к «Полярной звезде» <*>, «К.» быстро превратился в самостоятельное издание, воплотив насущные потребности русского революционного движения: он «…встал горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено» (Ленин В. И., Соч., т. 18, с. 12). Выходя с девизом на титульном листе «Vivos voco» («Зову живых» - начальные слова из «Песни о колоколе» Ф. Шиллера), «К.» стал голосом и совестью эпохи, сплотив вокруг себя передовые общественные силы в России и в эмиграции на почве широкой программы социально-политических преобразований. Определяя смысл развернутой «К.» агитации, Ленин писал, что Герцен «поднял знамя революции», «великое знамя борьбы путем обращения к массам с вольным словом» (там же, с. 14, 15). Лицо газеты определяли выступления Герцена и Огарева, а также статьи, заметки и письма из России, программные документы подпольных революционных организаций (например, «Земли и воли»), материалы по истории освободительной борьбы, секретные правительственные постановления, проникавшие в «К.» через широкую сеть тайных корреспондентов. Среди последних - представители различных оппозиционных кругов, от крупных чиновников до опальных декабристов и петрашевцев, в том числе писатели, публицисты, критики (П. В. Анненков, М. А. Бакунин, Н. А. Добролюбов, С. С. Громека, Н. А. Мельгунов, К. Д. Кавелин, И. С. Тургенев, Н. И. Тургенев, Е. Тур, Н. И. Утин и др.). В «К.» участвовали также Дж. Гарибальди, В. Гюго, Дж. Мадзини, Ж. Мишле, П. Прудон и др. Обилие обличительного материала привело к выпуску с 1859 года особого приложения к «К.» - «Под суд!». «К.» читался по всей России: в царском дворце и среди студенчества, в министерствах и крестьянских избах. В годы революционной ситуации 1859-1861 годов тираж достигал 2000-2500 экземпляров. Спад революционного подъема проявился в резком снижении общественного влияния «К.». Надеясь восстановить авторитет «К.», Герцен в 1865 году переносит издание в Женеву. Но разногласия с женевской «молодой эмиграцией», ослабление живых контактов с Россией, усиление политической реакции и другие причины вынудили прекратить издание. Попытка возобновить «К.» на французском языке (1868) не нашла поддержки среди французской буржуазной демократии.
«К.» задачам революционной агитации, разоблачения политики царизма, дискредитации ее представителей. «Смешное и преступное, злонамеренное и невежественное - все идет под «Колокол» (Герцен А. И., Собр. соч., т. 12, 1957, с. 358). В соответствии с этим находилась и проблематика литературных публикаций «К.», где печатались стихи М. Ю. Лермонтова, («Увы! как скучен этот город…»), Н. А. Некрасова («Размышления у парадного подъезда»), обличительные стихи Огарева, М. Л. Михайлова, П. И. Вейнберга, В. Р. Зотова и др. Время от времени Герцен публиковал в «К.» отрывки из «Былого и дум». Борьба за беспощадный реализм объединяла «К.» и «Современник», <*> несмотря на расхождения по частным вопросам, например, в оценке так называемого «обличительного направления», принятого Герценом за предвестие широкой демократической гласности. Следствием либерально-просветительских иллюзий Герцена явилась его статья “Very dangerous!!!” («Очень опасно», 1859), положившая начало полемике «К.» с «Современником». В то же время «К.», как и «Современник», осуждал «бегство от общественных вопросов», восставал против эстетической критики. «К.» отстаивал идею преемственности революционных поколений, защищая в этой связи «лишних людей» 30-40-х годов как жертв николаевской реакции. В статье «Лишние люди и желчевики» (1860) Герцен выступил против скептической оценки «Современником» исторической роли дворянства, особенно дворянской интеллигенции эпохи Белинского и Грановского. «…Лишним людям тех времен, - указывал Герцен в «Письмах к будущему другу» (1864), - обязано новое поколение тем, что оно не лишнее» (там же, т. 18, 1959, с 89). К середине 60-х годов издатели «К.» сознали правоту Чернышевского и Добролюбова, связав свои надежды с революционным разночинчеством - «молодыми штурманами будущей бури». Общественным и эстетическим идеалом «К.» был тип «Дон-Кихота революции». Черты этого «высшего типа человечества» Герцен находил в Пестеле, Рылееве, Белинском, Мадзини, Гарибальди. Преданность революции и нравственная безупречность были для Герцена одним из решающих критериев в оценке творчества Тургенева и Некрасова, Салтыкова-Щедрина и Достоевского, Григоровича и Гончарова. Требуя соответствия этического и эстетического, «К.» негодовал против мещанской ограниченности буржуазного общества, которое обезличивает человека, изгоняя «художественный элемент в самой жизни». Буржуазная действительность, говорилось в «К.», враждебна полноценному искусству, лишая его положительного содержания. В сознании безысходности - величие и предел буржуазного искусства, наиболее отдаленного от мещанства. В этом направлении оценивалось в «К.» Творчество Дж. Байрона, В. Гюго, Ч. Диккенса, Жорж Санд и др.
и др.). «К.» наметил основные вехи в истории социализма в России: указал историческое место петрашевцев и Белинского, дал характеристику учения Чернышевского, защитил «нигилизм» писаревцев как «науку и сомнение, исследование вместо веры» («Порядок торжествует!», 1886). Теория «русского социализма» Герцена и Огарева внедряла в сознание передового общества уважение к народу как к творящей силе истории. От имени народа «К.» произносил суд над грабительской реформой 1861 года, срывал маски с либерально-охранительных партий, негодуя по поводу «рабской» философии славянофильских изданий («Русская беседа» <*>, газета «День» <*>), приспособленчества «Отечественных записок» <*>, угодливой реакционности «Русского вестника» <*>, «Московских ведомостей» <*>. Большое место в «К.» занимала борьба с цензурными репрессиями.
Требование «земли и воли», призыв «В народ! К народу» («Исполин просыпается!», 1861) нашли горячий отклик в передовой русской литературе. «К.» оказал влияние на многих писателей. Спор с позицией «К.» относительно судеб России и Европы определил полемический план романа Тургенева «Дым». Чутко реагировал на публикации «К.» М. Е. Салтыков-Щедрин в «глуповских» очерках, «Сатирах в прозе», хронике «Наша общественная жизнь». Внимательно прислушивался к пропаганде Герцена Л. Н. Толстой, посетивший издателей «К.» в 1861 году. Направлению газеты сочувствовали Д. И. Писарев, Т. Г. Шевченко, Н. Г. Помяловский, В. А. Слепцов и другие писатели и критики. В спорах с «К.» формировались социально-этические идеалы Ф. М. Достоевского.
«К.» и связь с его издателями карались в России каторгой и ссылкой. Царское правительство принимало ряд мер для противодействия его влиянию. Однако газету продолжали «прятать, но читать». «К.» способствовал развитию сатирической журналистики 60-х годов («Искра» В. С. Курочкина). Разящий юмор «К.», его излюбленные жанры - памфлет, фельетон, иронический комментарий - вошли в арсенал сатирической публицистики. Отмечая преемственность революционных традиций, Ленин называл общедемократическую печать с «К.» во главе предшественницей рабочей печати (см. Соч., т. 20, с. 233). Опыт «К.» был широко использован в ленинской «Искре» и других большевистских газетах.
«Советская энциклопедия», т. 3, М., 1966