47. Н. А. ГЕРЦЕН
8 декабря 1839. Москва.
И вот, мой ангел, после полуторагодового свиданья, светлого и радостного, мы опять в разлуке; но мы уже не те, и разлука не та. Мы с спокойным сознанием нашего счастия, его продолжения, и у разлуки отнята вся горечь (грусть совсем другое), потому что на конце ее наше свидание... Ну дай же поцеловать тебя, благословить, благословить Сашку, и потом примусь за рассказ.
Приехал я в 17 часов, т. е. в шестом часу вышел, и Огар<ева> — дома нет. Досадно. М-mе приняла холодно, сухо. Он у Кетч<ера> — туда, искал, искал, он переехал; морозу град<усов> 28, наконец попал к барону, тот был в восторге, и Ог<арев>, и Сатин, но как-то впечатленье начальное было у меня не в пользу радости. Огарев должен был ехать в Собранья, я лег спать и утром явился домой. И так вот эти приготовленные impromptu; впрочем, у Кет<чера> провел время хорошо, там познакомился с известным актером Щепкиным и хохотал, как безумный, от его дара рассказывать анекдоты.
Еду я в понедельник утром, в 9 часов. Завтра буду опять писать, ты знаешь ли, когда надобно посылать на почту? Каждое воскресенье и каждый четверг вечером в 8 часов.
Pour en finir avec les nouvelles: M-me Og<areff> est vraiment au dessous encore de mon opinion, c'est une femme sans cœur, sans esprit de conduite même; déjà il y a des histoires qu'on raconte d'elle[53].
Бедный, бедный Огарев, и еще повязка не спала с глаз его.
Ну, ты, мой ангел, как проводишь время без меня, что наш малютка Сашка, здоров ли он, пиши как можно подробнее, вот мой адрес в Петерб<урге>.
Его высокоб<лагородию> Ивану Яковлевичу Лисенкову.
В С. -Петербург. В канцелярию г. обер-прокурора Святейшего синода. Для доставления Герцену.
По получении этого письма ты пиши прямо в Петербург.
Татьяны Петр<овны> я еще не видал, это удовольствие предстоит сегодняшнему числу.
Я опять в московских суетах насилу нашел свободную минуту, и потому все не устоялась душа от вздору, хлопот, россказней без интереса и видов с интересами — я хотел ехать завтра, это значило бы двумя днями сократить разлуку нашу.
Шляпка отправлена еще 25 ноября с Найденовым. Скажи ему, что пап<енька> очень сердится на него за неаккуратную доставку.
Ты знаешь мои чувства, мое уважение к Юлии Федоровне, Ивану Емануйловичу — и можешь их передать без того, чтоб я повторял. Виделась ли ты с Софьей Федоровной? Была ли Похви<снева> у тебя? Что концерт etc. etc.?
Я так живо представляю тебя и Сашку, как будто с вами; его ба... ба... дрррр... ангельскую улыбку, голос; твое босополье и твой взгляд на него, полный любви, молитвы — о как он счастлив тобою, да будет же благословенье божие над вами.
Мамзель Катиш — поклон преусердный. Как ведет себя нянька и вся честная компания?
При сем знаменитая поэма «Барон Упсальский». Все наши кланяются. Пап<енька> ждет, что ты будешь писать к нему.
Прощай, мой ангел, в первый раз подпишусь: муж твой
А. Герцен.
Не забудь, что я завтра опять буду писать.
Примечания
Печатается по автографу (ЛБ). Впервые опубликовано: Братская помощь, 76—78.
На автографе помета Герцена: «274».
...мы опять в разлуке... — Герцен выехал 6 декабря через Москву в Петербург, получив 28-дневный отпуск.
Татьяны Петр<овны> я еще не видал... — О встрече с Пассеками см. в письмах 49, 50.
...поэма «Барон Упсальский»... — Пародийная поэма, написанная Н. П. Огаревым и М. Н. Катковым. См. письмо Н. П. Огарева к Герцену от ноября 1838 г. (РМ, 1888, № 11, стр. 11).
Ответное письмо H. A. Герцен от 10 декабря 1839 г. — Братская помощь—80.
— Ред.