<еский> знак = К<етче>ру).76. Т. А. АСТРАКОВОЙ
28 июня — 2 июля 1840 г. Петербург.
Рукой Н. А. Герцен:
Петербург. 1840. Июнь.
<етер>б<ург>, ответа нет...
Ну, милый друг, сколько нового узнала душа с тех пор как мы расстались, сколько нового увидели глаза. Не могу уделить тебе столько время, чтоб описать все подробно. Почему бы не приехать вам сюда, но летом, непременно летом (зимы петербургской я боюсь); с каким бы наслажденьем провели мы это время. Не знаю, так ли бывает с тобою, — когда я восхищаюсь чем-нибудь, когда душа полна восторга — Александр со мною — я счастлива, безмерно счастлива, но хотелось бы собрать всех милых, близких сердцу, со всеми поделиться прекрасным, со всеми быть вместе... а то, может быть, они теперь в обыкновенном, вседневном расположении, житейские заботы заплеснули душу, они трудятся, а мы отдыхаем, мы так высоко, нам так хорошо... и жаль станет милых, и сделается грустно.
Петербург засыпает, движенье, суета уменьшаются, стук колес редеет, тише, тише... — пустеют улицы, бульвар пуст, огни исчезают... Давно закатилось солнце, а небо ясно, светло, Нева спокойна, тиха, вот несколько лодок дремлют у пристани, и хозяин их дремлет, часы бьют... первый час ночи. Мы с Александром вдвоем давно уж бродим по берегу Невы, останавливаемся, смотрим на нее и не наглядимся, как хороша она в своей гранитной раме, а вон там лес мачт, там вон сфинксы, маяки... на нашей стороне Зимний дворец, ты не можешь себе представить всю красоту, всю прелесть этого здания, полусвет придает ему какую-то таинственность, кажется, это обиталище духов, движущиеся огоньки телеграфа передают мысль в несколько мгновений за тысячу верст — все это вместе кажется волшебством и наполняет душу каким-то страхом. Нагулявшись, набродившись, мы садимся в лодку и плывем так, без цели... Наслажденье, Таня, наслажденье!..
Были мы в домике Петра Великого; что там чувствуется — нельзя выразить; простой деревянный столик, стул его, образ, бывший с ним во всех походах, перед ним ставятся много свеч, от них тепло в комнатках, и это придает жизненность им, кажется Петр сейчас вышел, скоро возвратится — и ждешь его, и что-то страшно, и плакать хочется. — Были мы на островах, ходили на корабли, да, право, на всяком шагу для нас все новое, интересное. Два раза были в театре, видели «Фенеллу» и «Роберта». «Помпея» Брюллова поразила меня. Жаль, что Эрмитаж переделывают, нельзя видеть его... Ну а внутренная наша жизнь все та же. Как дома и нет никого, — старик садится читать и старушка берет работу, сынишка играет тут па полу, весело, хорошо, Таня! Александр ходит раза два в неделю по службе, только вот скучное было время, когда он хлопотал о квартере, о мебели, — представь себе, я его не видала целые дни, все так дорого здесь, — теперь есть на чем сесть и из чего есть, и мы немножко успокоились, а то ты не поверишь, душа исстрадалась, слушая беспрестанные расчеты.
На днях собираемся съездить в Петергоф, а потом хотелось бы и в Кронштадт. Море не довольно видеть издали.
<гарев> — в чужие края, С<атин> — в Тамбов; неизменный столб Москвы К<етчер>, милый К<етчер>, как бы желала я, чтоб он приехал сюда, но этого, кажется, не дождешься.
Здесь Витберг, мы часто видаемся с ним, он делает мой портрет.
Таня, напиши же мне о себе побольше.
Прощай, Николаю жму руку крепко, крепко. Тебя обнимаю, Шушка целует тебя, он вырос, болтает почти все, становится сам на ножки и, как встанет, кричит: «Сталь, сталь». Прощай, пиши поскорее. Да я тебя просила через Егора И<вановича> прислать мне Огарева тетрадку с стихами, прошу еще; непременно пришли.
Н. Герцен.
<илостивых> г<осударей> (я здесь виделся с Кирьяковым, м<илостивая> г<осударыня>). Мы писали, я повелевал Огареву доставить адрес — и молчание. Повторяю: В доме Лерха, на углу Б. Морской и Гороховой, в бельэтаже № 21. — Мы здоровы, здесь ожидают всё еще лета, должно быть, оно отложено до 1841 года по случаю неурожая. Служба не слишком на горле сидит, дает-таки и вздохнуть и почитать — мудрено ли, что я вас почитаю после того, м<илостивая> г<осударыня> Татьяна Алексеевна.
Бакунин кланяется, одной ногой на пароходе.
Письмо это пролежало до 2 июля. Извините.
Ну что, воротился ли Николай из путешествия (т. е. из кадетского к<орпуса>)? А что Кетчер?
<еский> знак = К<етче>ру).
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в Колумбийском университете. Впервые опубликовано: НПГ, 56—58.
...— Портрет H. A. Герцен работы А. Л. Витберга остается неизвестным.
. — Бакунин уехал за границу 29 июня 1840 г. Его провожал на пароход Герцен, описавший эти проводы в статье «Michel Bakounine» (VII, 355—356). Герцен ошибочно указал при этом, что Бакунин уехал осенью.