Герцен А. И. - Кетчеру Н. Х., 1 - 4 марта 1841 г.

92. Н. X. КЕТЧЕРУ

1—4 марта 1841 г. Петербург.

СПб. 1 марта 1841.

Барон! Много говорить мне нечего, Сатин на словах расскажет и факт, и status quo[93] мой, и futurus status[94], и пр. и пр. Слава богу, что ты не умер, это была бы нелепость, и так семья мила, да и в той малой семье не все здорово, с какой же стати тебе умирать, да и переводы не все кончил.

требует пути определенного. Чем ни занимайся, все лучше шатания. — Я сделал шага два по этой определенности, на первый случай на главном плане философия и период Петра.

Белинскому я могу выдать аттестат в самых похвальных выражениях. Чтоб характеризовать его благодатную перемену, достаточно сказать, что он пренаивно вчера рассказывал: «Один человек, прочитавши мою статью о Бор., перестал читать „Отеч<ественные> зап<иски>", вот благородный человек». — Мы сблизились с ним. — В каком забавном положении теперь его защитники a la Katkoff, когда он сам со мною заодно против того, что они именно защищали. — Да и твое баронство не было изъято влияния нелепого примирения с действительностью. Отпускаю грехи твои!

Я нахожу одно примирение — полнейшую вражду (кристаллизация — не кристаллизуется, употребление — никуда не употребляется). — Много мечтаний утратились, я не жалею об них, это последние лепестки венчика, в период плодотворения они должны спасть. Истина не в них, а в плоде. Не скажу, чтоб вместе с мечтами отлетели и надежды, о нет, нет и 1000 раз нет. Напротив, в жизнь мою я не чувствовал яснее галилеевского е pur se muove. Скорбь родов нисколько не похожа на скорбь агонии. А умирают и родами — для избежания этого блаженный муж отходит от совета нечестивых и от дороги неправедных. Да, он идет с своей верой, с своей любовью, с надеждой и как упрек садится вдали и скорбит.

_____

Ну что в Москве? Тоже пустовато, и глуповато, и холодновато. Мне немного жаль Петербурга, я как-то было здесь начал знакомиться с людьми, получать голос. И что может быть смешнее Новгорода. Кроме Рюрика и Зурова, я не знаю никого, кто бы по охоте туда поехал; особенно после того, как царь Иоанн Вас<ильевич> взнискал его своей милостью. — Я удостоверился, впрочем, что не обижаю ни одного губ<ернского> города, все они необитаемы (зная это, Одессу не назвали губ<ернским> гор<одом>), что, впрочем, не отнимает чрезвычайной скуки обоих столиц. Итак, я совет<ник> губ<ернского> прав<ления>. Уж дам же я себя знать уездному лекарю.

Сатин, право, может рассказать очень многое, да ведь из него надобно выковырять, иначе он все будет шиллерничать и об деле ни полслова. Например, он только вчера мне рассказал вашу прелестную прогулку из Петровского в Марьину Рощу, где было шампанское, поп, шинель, вор, квартальный, чай в трахтире и трактир на Петровке, портер, и, наконец, даже моя квартера. И отошла у меня душа, и на минуту выбежали из нее 7 лет, и пробежали по ней картины des beaux jours[95], т. е. бывших ночью. Хотя stimulus вашей прогулки и был далеко не юношеский разгул, а нервная слабость, ну да вышло-то хорошо. Завидно.

«Wahlverwandtschaft» и бросил. Будь уверен, что это уж был приступ горячки и что ежели ты проживешь еще лет 70, то глупее ничего не сделаешь, как то, что бросил эту величайшую поэму. И с твоей способностью скоро переводить и хорошо (с чем поздравляю, например «Meister Floh» превосходно перев<еден>, «Ричард», сколько могу судить, также). Огарев смотрит на «Wahl<verwandtschalten>», кажется, с Ретчеровой точки зрения, а Ретчер, может, и хорошо смотрит, да только с Гёте врозь. Нет, вникни в эту скорбную коллизию, в это грозное столкновение форм, Naturgewalten, духовных уз, влечений, разрешающееся тайной смерти. Великая поэма.

Я намерен писать «Письма о Петровском периоде» и для этого обзавелся Голиковым, разумеется, не полевовским, а настоящим. Разумеется также, что я беру предмет этот не с чисто исторической стороны.

Нами заключается петровское время, мы, выходящие из национальности в чисто европейскую форму и сущность, заканчиваем великое дело очеловечения Руси, но после нашего времени начнется период органического, субстанциального развития, и притом чисто человеческого, для Руси. Тогда ее роль будет не отрицательная в судьбе Европы (преграда Наполеону, например), а положительная. Положение наше относительно Европы и России странно, une fausse position[96], но оно лежало в идее петровской революции, и вся крутость и скорбность ее была необходима, этими скорбями искупается десятивековое отчуждение от человечества. Возьми, например, Кошихина царствов<ание> Алексея Мих<айловича> и «Récits des temps Meroving.». XVII и VI столет<ия>, а сходство родственное, только в Росс<ии> больше китаизма и меньше движения.

Ну, хорош ваш «Москвитянин» с Погодиным, покупавшим и примеривавшим штаны на бульваре в Париже, и с шевыревскими взглядами без штанов. Дикое варварство.

Засим вельми обнимаю.

здесь приносят с почты, по крайности сан-церемони.

Сделай одолжение устрой ты свои дела, чтоб приехать сюда в апреле с Ог<аревым> и С<атиным>, — во всех смыслах это хорошо и полезно. Во-первых, я отведу душу с вами всеми перед Новгородом, во-вторых, ты увидишь и узнаешь, что такое Петр I, в-третьих, кто не был здесь, не знает современной Руси. — Ей, приезжай. Притом я мечтаю, что, как вы приедете втроем, поедем мы провожать по морю С<атина> и Ог<арева>, и их, разумеется, остановят в Кронштадте и повезут обратно. Это тоже полезно. Итак, жду, жду, жду.

Примечания

ЛБ). Отрывки впервые опубликованы: BE, 1883, № 4, стр. 524 и 526; полностью — Л II, 422—425; приписка Н. А. Герцен к письму Герцена — ГНМ, 91 и 135.

«Вчера мы праздновали в третий раз 3-е марта, помнишь?»

...Сатин на словах расскажет и факт... — Незадолго до этого у Герцена умер только что родившийся сын Иван (см. письмо 91).

... — Далее Герцен передает слова Белинского, по-видимому, о том же самом эпизоде, который рассказан более подробно в «Былом и думах» и приурочен Герценом к первому его свиданию с Белинским после переезда в Петербург в 1840 году (IX, 27—28).

.... — См. комментарий к письму 77.

...иначе он все будет шиллерничать и об деле ни полслова. — Перефразировка строк из «Песни старого гусара» Д. Давыдова:

Жомини да Жомини!

Он мне говорил, что ты начал было переводить «Wahlverwandtschaft» и бросил. — Несмотря на совет Герцена, перевод, по-видимому, не был доведен Кетчером до конца и в печати неизвестен (см. Б. Бухштаб. Русские переводы из Гёте. Библиографический указатель. — ЛН, т. 4—6, стр. 961—993). На русском языке роман Гёте появился впервые в переводе А. Кронеберга под названием «Оттилия» («Die Wahlverwandtschaft»). — «Современник», 1847, № 7, отд. I, стр. 5—108; № 8, отд. I, стр. 298—404.

...«» превосходно перев<еден>, «Ричард», сколько могу судить, также). — Повесть Э. Т. А. Гофмана «Мейстер Фло» в переводе Кетчера была опубликована в ОЗ, 1840, № 12, стр. 117—221 (имени Кетчера не указано, принадлежность ему перевода доказывается письмами к нему Белинского — см. Белинский, XI, 496, 517, 523 и 545).

«Wahl<verwandtschaften>», кажется, с Ретчеровой точки зрения ∞ с Гёте врозь. — См. примечание к письму 91.

Я намерен писать «Письма о Петровском периоде» и для этого обзавелся Голиковым, разумеется, не полевовским, а настоящим. — Это намерение Герценом не было осуществлено; оценка деятельности Петра I была дана им в статье «Москва и Петербург» (II, 33) и впоследствии в книге «О развитии революционных идей в России» (VII, 40 и 170). Для специальной работы о Петре I Герцен собирался проштудировать «Деяния Петра Великого» И. И. Голикова в первом издании (ч. 1—12, М., 1788—1791; дополнения — т. 1—18, М., 1790—1797), очевидно, не полагаясь на достоверность издания 1837—1843 гг., подготовленного К. А. Полевым.

Возьми, например, Кошихина царствов<ание> Алексея Мих<айловича> и Récits des temps Meroving.»— Речь идет о книгах: «О России, в царствование Алексия Михайловича. Современное сочинение Григорья Кошихина. СПб., 1840» и «Récits des temps mérovingiens précédés de considérations sur l'histoire de France par Augustin Thierry», t. I, Paris, 1840; зa месяц до написания комментируемого письма Герцен опубликовал перевод «Рассказа первого» О. Тьери со своим предисловием (О3, 1841, № 2, ср. II, 7‒32).

Ну, хорош ваш «Москвитянин» с Погодиным ∞ и с Шевыревскими взглядами... ‒ В «Москвитянине», начиная с № 1 за 1841 г., публиковался путевой дневник М. П. Погодина под названием «Месяц в Париже». Замечание Герцена относится к следующему месту дневника: «Купил на бульваре летнее платье, и с поспешностию, которая всегда обходится мне дорого: мне сперва скучно было примеривать много, потом совестно не купить примеривши, наконец стыдно подать слишком малую цену в сравнении с запрошенною. Скучно, совестно и стыдно, итого: я купил дурное платье, не впору и дорого» («Москвитянин», 1841, ч. I, № 2, стр. 453).

В том же втором номере журнала в отделе «Критика» был помещен ряд статей и рецензий С. П. Шевырева. Однако слова Герцена относятся, вероятнее всего, к программной статье Шевырева в предыдущем, первом номере «Москвитянина» за 1841 год — «Взгляд русского на современное образование Европы».