127. Т. А. АСТРАКОВОЙ
23 февраля 1842. Новгород.
Не утешение, а слезу нашу примите, Татьяна Алексеевна! Какие утешения, теперь молитесь и вспоминайте былое. Неужели вы думаете, что ваше прекрасное былое не живо в вас, благодарите за него. Грустите — но да не коснется отчаяние вашей души, отчаяние безбожно, призовите на помощь молитву, она рассеет отчаяние.
Ваше несчастие отозвалось в нас — да примите нашу слезу, она облегчит вас, и дайте руку.
— послано, да еще могли бы присовокупить, но далеко не 2000. — Если б Огарев был при деньгах, я бы занял у него. Из дому и думать нечего — вы знаете. Может, в Москвe я нашел бы что-нибудь лично, но я очень скоро не буду. Все, что могу сказать — я спишусь, — но не надейтесь положительно. В нас вы не можете сомневаться, тут и мысли нет о уплате etc. — да средств-то нет. Капитала в руках нет, а деньги на прожиток идут все в расход. Горько, больно, что не можем исполнить; если б в конце года я приехал сам... Впрочем, неужели с вас требует этот г<осподи>н долг, теперь! Выигрывайте время, время иногда приводит нежданные средства.
Прощайте. Молитва и память о нем да успокоят вашу душу.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в Колумбийском университете. Впервые опубликовано: НПГ, 73—74; здесь же — приписка Н. А. Герцен к письму Герцена.
«Друзья, его нет... Теперь только осталось в памяти предсмертные страдания, смерть, гроб, грязная яма могильная с заступом и беспрерывный напев „Вечная память"... Видно ты, Наташа, молила за меня Его, — я не потерялась, я хожу, говорю, понимаю и даже уже начала распоряжаться хозяйством, ибо при нашем состоянии и обстоятельствах это необходимо тем более, что братья оказывают мне всю возможную готовность к моим услугам, след. моя обязанность отплатить им тем же. Вы пишете о деньгах, — да, Александр, он не хотел сам писать к вам об этом, 300 fr. я получила от Огарева, но теперь мне нужно 2000 fr. Вам легче достать подобную сумму. В это несчастное время мы должны были просить у такого человека эти деньги, который считает это за милость, и потому прошу вас, снабдите меня этою суммою вдруг и если можно поскорее; она возвратится вам, но не ручаюсь, чтобы в полном виде, а по частям и в продолжение некоторого времени — трудом не получаются деньги вдруг, помногу <...>» (ЦГАЛИ, ф. 2197, оп. 1, ед. хр. 226).
Ваше несчастие отозвалось в нас— Впоследствии Т. А. Астракова отмечала в своих воспоминаниях: «Александр и Наташа писали мне, просили беречь себя для их дружбы, учили твердости своими несчастиями. Отраднее всего было слышать, как они все горевали об утрате Николая, с какой любовью и уважением вспоминали о нем. Александр даже удивлял меня своими серьезными, полными участия письмами, до того, что я почувствовала к нему симпатию, которая до тех пор была как бы парализована его холодностию ко мне, проистекавшею, как мне казалось, из его самолюбия, которому я никогда не потворствовала. Кроме нравственного сочувствия, Александр, а также и Сатин помогли мне выпутаться из долга. На похороны моего мужа мы заняли, на срок, довольно значительную сумму у М. П. Погодина» (PC, 1877, № 4, стр. 677).