218. Н. X. КЕТЧЕРУ
31 декабря 1844 г. — 1 января 1845 г. Москва.
Рукой Саши Герцена:
Кетчер, без тебя скучно, приезжай скорее. Напрасно ты написал игрушки, а не книжушки.
Антр 44 и 45.
С Новым годом, г. Кетчер.
За неумением грамоте Щепкина М. С. руку приложил надв<орный> советник.
Рукой Е. Ф. Корша:
Я, как вежливый человек, имею честь поздравить. Впрочем, очень жалею, что должен писать по этому случаю: я ехал сюда с полным убеждением застать тебя здесь.
Е. Корш.
Рукой A. К. Рейхеля:
Leben Sie hoch, lieber, bester Nestor! Dieses wunschet Ihnen (1 нрзб.) quam bonum, bonum et jucundum habitare frateres frateres in unum Hand und Druck. Reiсhel[209].
Рукой M. Ф. Корш:
Я так много пила шампанского за ваше здоровье, что не могу ничего более написать.
М. Корш.
Рукой Е. И. Герцена:
Нижеподписавшийся поставляет приятнейшим для себя долгом начать новый год душевным поздравлением с сим, как от себя, так и от Луизы Ивановны, и сердечно пожелать всего лучшего нового.
Многопочитающий и уважающий слуга
Е. Герцен.
1-й час пополуночи 1845-го года.
Друг, и я поздравляю. 1845 г. Шушка,
который не спал для Нового года. А мерзкий профессор у Милгузина.
Алексей Алексеевич Тучков поздравляет Николая Листофоровича.
Рукой Н. А. Герцен:
Произнеся твое имя, мы чокнулись — в доказательство прилагаю билет с той бутылки. Не все налицо тут, — Лиза обещала быть, да, говорят, хворает, Гр<ановский>, вероятно, на преферансе, у Софьи Карл<овны> болят зубы, Татьяна Ал<ексеевна> также нездорова.
Рукой Т. Н. Грановского:
Меня не было у Герцена, когда они встречали Новый год, я в это время провожал старый в другом месте. За что ты ругаешься надо мною, пес! В преферанс я теперь почти не играю, романтик Герцен, а не я, диссертацию я не защищал до сих пор, потому что друзья мои, Давыдов и Шевырев, при пособии Бодянского хотели возвратить ее мне назад с позором. Я просто не взял и потребовал от них письменного изложения причины. Разумеется, они уступили. Шевырев читает блистательные лекции, приводящие в исступленный восторг Глинку и Дмитриева. Прощай, почтеннейший, до свидания.
Рукой К. С. Аксакова:
Поздравляю тебя с Новым городом, ошибся, с Новым годом. Будь здоров. Что ты москвич, я уверен, и будешь...[210]
Твой Константин Аксаков.
Ну, смотри, пожалуй, Аксаков там написал — и не прочтешь, и ошибся и намарал, а лучший из всех литераторов и коллабораторов московской словесности.
Слово «Reims» Герцен исправил на «Reim-sъ» и написал:
Это учтивость!
Рукой М. Ф. Корш:
1-я минута 1845 года.
Рукой Герцена:
Да будет и последняя таковая же!
1844-му! Сит тиби тера левис![211] А вы сделайте вояж к нам.
Примечания
Печатается по автографу (ЛБ). Впервые опубликовано, по копии: Л III, 431, приписка Т. Н. Грановского — Грановский, II, 463—464, остальные приписки — ГНМ, 107. М. К. Лемке присоединил к комментируемому письму письмо от 1 января, напечатав их как одно. Однако первое письмо — коллективное, написанное ночью, а второе написано Герценом 1 января (хотя и начато Н. А. Герцен 31 декабря). Письмо, по-видимому, было отослано позднее, что видно из приписки Т. Н. Грановского, которого не было на вечере. Этикетка от шампанского вложена в письмо.
<1 нрзб.> как хорошо, хорошо и приятно жить, братья, братья в одном рукопожатии (нем. и лат.). — Ред.
[210] Далее зачеркнуто. — Ред.
[211] Да будет тебе земля легка! (лат.). — Ред.