94. Н. А. ЗАХАРЬИНОЙ
1837. Февр<аля> 10. Вятка.
Ангел мой, опять письмы, опять письмы!
Я знал, что тебе более нежели понравится «Встреча»; вспомни же, что это не вымысел, что этот гордый несчастием человек и теперь жив, что я и теперь могу представить себе этот взор с струею огня, что его подарок цел, у меня. Прекрасный человек — и он не забудет нашу встречу. Со временем пришлю еще статей — они тебе нужны, они, как письмы, на целые часы могут заменить в разлуке меня.
С восторгом видел я в твоих письмах выписки из Шиллеровой «Иоганны»; ежели ты хоть и с трудом, но можешь читать «Иоганну» — то успех сделан, я тебе пришлю ее всю. Читай, читай Шиллера;, он всю жизнь мечтал о деве, в которой бы была доля Иоганны и доля Теклы; он всю жизнь звал с неба ангела, он не принадлежал к этому миру — но этот ангел не слетел для него, и грустный звук заключил его жизнь мечтаний («Resignation»); в этой грустной песне он говорит, что кубок наслаждений не был им раскрыт; Наташа, могу ли я это сказать, имея тебя? Я ужасно счастлив, более, гораздо более, нежели заслужил. Высокая душа Шиллера должна была полуувянуть — она нашла только пол-отзыва. А тот мрачный, угрюмый Байрон, мученик своей души, и тот жаждал любви, любви высокой, сильной, пересоздающей, как огонь, из камня в блестящее стекло. И Байрон ничего не нашел, он бежал холодной родины и с корабля кричал: «Прости, о родина, ночь добрая тебе» с чувством полного негодованья; он знал, что ни слезы, ни вздоха об нем там. — А я! Не слишком ли это для человека? Господи! мне страшно становится иногда — чем выкупим мы нашу любовь? Чем бы ни было, все равно, эта любовь дала мне все высокое, все изящное, пусть же во имя ее разит меня гром, пусть смерть — мне все равно. Да будет воля его... Читай же Шиллера; сначала, ежели трудно, это ничего, а я тебе доставлю что-нибудь из его сочинений.
О Emilie и о Полине мое мненье было в прошлом письме, теперь я понял страдания душ высоких; это горькая мера провидения; но пусть они поцелуют руку карающего — она их ведет к полной жизни на земле, к блаженству там. Ты мне напоминаешь разговор с Emilie о Гебелевой дочери, о, этот разговор, весьма ничтожный сам в себе, тысячу раз навертывался мне на ум — и всякий раз я скрыпел зубами, и кровью обливалось сердце...[80] любить. Но разговор с Emilie пророчествовал другое — это мою проклятую встречу с М<едведевой>. — Да; я вспоминаю его, и холодный пот на лбу, и волосы подымаются. Боже мой, когда поправлю я эту ошибку, когда заглажу это преступление... Доселе не сделан и первый шаг...
— будто на браслет можно употребить третью часть косы; да я скорей отдал бы три пальца на правой руке. Впредь, сударыня, будьте осторожнее, а то буду ставить на колени — спиною к моему портрету — и не велю поворачивать головы.
На обороте: Наташе.
Примечания
Печатается по автографу Впервые опубликовано: НС, 1896, № 7, стр. 131 — 132. На автографе пометы Герцена: «122» и Н. А. Захарьиной: 18 фев<раля>».
Ответ на письма Н. А. Захарьиной от 12 — 19 и 22 — 27 января 1837 г. (Изд. Павл., — 217 и 217 — 221).
«Встреча»... — Н. А. Захарьина писала 24 января: «Третьего дня я<...> читала „Легенду” твою Саше Клиентовой; она слушала ее не в первый уже раз, и я видела слезы восторга на глазах ее, и зато я с большим чувством перечитала для нее еще. Есть люди, которым мне жаль дать „Легенду” и „Встречу” или что-либо твоего произведенья — „не рассыпайте бисера перед свиньями”. Я бы желала, чтоб голос твой встречал во всех полный отзыв, а не терялся б пустому в дикой пустыне» (Изд. Павл., стр. 220).
…этот гордый несчастием человек... — Петр Цеханович. См. выше комментарий к письму 40.
... Шиллеровой «Иоганны»... — В письме Натальи Александровны от 19 января были приведены строки из «Орлеанской девы» Шиллера (стр. 216). В письме от 22 — 27 января также цитируются слова Иоанны (там же, стр. 218).
...«Прости, о родина, ночь добрая тебе»... — Из «Паломничества Чайльд-Гарольда» Байрона (песнь первая).
Ты мне напоминаешь разговор с Emilie о Гебелевой дочери... — 24 января Наталья Александровна писала: «А неправда ли, Александр, как сбылось ее <Э. М. Аксберг> пророчество при твоем рассказе об Эмили Гебель, еще ты был за это в неудовольствии на нее?» (там же, стр. 219). По-видимому, услышав рассказ Герцена о том, как его университетский товарищ Почека охладел к своей возлюбленной — Эмилии Гебель (см. выше письмо 10), Э. М. Аксберг предсказала Герцену аналогичную судьбу. 19 февраля в ответном письме Наталья Александровна замечала: «Не написала б я тебе замечания Emilie при твоем рассказе, если б находила малейшее сходство в поступке Почеки с твоим. Ты слишком строг...» (там же, стр. 229; в тексте Изд. Павл. опечатка: Пасека).
... ты отрезала так много волос... — Наталья Александровна сообщила Герцену, что она заказала для него браслет из своих волос.
— 3 марта 1837 г. — Изд. Павл., — 232.
[80] Далее отрезана верхняя половина следующего листа. — Ред.