182. Г. ГЕРВЕГУ
20 (8) марта 1850 г. Париж.
Ягору Федоровичу.
20 mars 1850. Paris.
’impatientes en ne trouvant pas trop de clarté dans mes lettres. Mais la clarté ne vient qu’à présent. Etant, comme toujours, spectateur et non acteur de tout сe qui se fait dans ce bas monde, je crois voir assez bien la portée de tout ce que s’est accompli. Die Repression wird stärker, die Gewalt hält inne, um sich zu sammeln, und will sich verteidigen. Die Orleanisten und die Bankokraten handeln vollkommen einstimmig mit d<em> Präsidenten. Sie haben für sich die bureaukratische Zentralisation, die Intrigue, die Indifferenten, die Reichen, die Furchtsamen, die Offiziere und Generale, die europäische Diplomatie und die Regierungskabale. — Aber ihre Lage ist gar nicht mehr dieselbe. Ein tiefer Riß entzweite die Bourgeoisie, die Legitimisten bleiben mit der liberalen Bourg<eoisie> auf der roten Seite — die Soldaten idem; nie hat die Geschichte etwas Größeres gesehen als le vacuum horrendum de la place de l’Hôtel de Ville. Ein konservativer Repräsentant sagte ja: «Ce vide est plus terrible que le vote». Et c’est la modération d’une conviction mûre, et c’est le sentiment de la force et l’assurance que tôt ou tard la position sera prise. La majorité veut paralyser la presse et le suffrage universel, on veut chasser d’ici la moitié des ouvriers, 80 000 (ou 50), cautionnement, timbre, on est allé même jusqu’à parler d’une censure policière des journaux. On ira peut-être même jusqu’à des déportations, des fructidorisations — il faut lire les journaux de la réaction rouge; oui, tout cela peut arriver. Et avec tout cela la victoire emportée par la République a été immense, la démoralisation des démocrates, le désespoir s’est changé en sentiment de la force et en espérance. Figure-toi que le ècle est plus rouge que le Peuple. Et la bourgeoisie furieuse des provocations et offenses du gouvernement. Figure-toi que Goudchaux, Spinelli, Guerlain etc., etc... tout cela se rapproche des socialistes, il n’y a que des caractères antiques à la Marast et à la Cavaignac qui sout fidèles à la majorité parlementaire. — Je te recommande encore une fois de lire les journaux réactionnaires.
Mais се n’est pas una question qui роurrait se résoudre en une semaine, les journées calmes ont donné beaucoup d’espérances,
Concernant moi, je suis décidé d’aller te rejoindre à Zurich ou à Vevay et je ne changerai cette opinion qua dans le cas que tu pourrais venir ici. — Rotschild a écrit le 16 à Péters<bourg>, le 10 avril réponse définitive, dès que je l’aurai, je partirai.
J’ai parlé avec beaucoup de monde de Nice — on dit qu’on у tracasse beaucoup les étrangers. — De là encore une pensée; si le billet est sauvé, nous aurons plus de moyens (moi ou toi, c’est enfin, je crois, la même chose); allons en Espagne. — Si le billet est retenu, restons à Vevey ou ou à Nice.
Le bruit dont je t’écrivais hier à ce qu’il paraît n’a pas de suite.
<ile> G<irardin> commencé avant le 10 mars, ne va pas...
’ai reçu une brochure très stupide de Sébastien Seiler — est-ce le même?
Addio.
Saluto fraterno.
De tous les cigares zuricoises les meilleurs sont les Panatellas Telescopio à 32 Kreuz<er>.
Рукой Н. А. Герцен:
Je suis tout à fait indigne de vous écrire.
Ягору Федоровичу.
20 марта 1850 г. Париж.
Ты раздражаешься, не находя достаточно ясности в моих письмах. Но ясность наступила только сейчас. Будучи, как всегда, не действующим лицом, а зрителем всего творящегося в дольнем мире, я достаточно хорошо, думается мне, понимаю значение всего совершившегося. Репрессии усиливаются, власть выжидает, чтобы собраться с силами, и намерена защищаться. Орлеанисты и банкократы действуют в полном единодушии с президентом. За них бюрократическая централизация, за них интрига, равнодушные, богатые, трусливые, за них офицеры, генералы, европейская дипломатия и правительственная клика. Но положение их далеко не прежнее. Глубокая трещина расколола надвое буржуазию. Легитимисты остались с либеральной бурж<уазией> на красной стороне, солдаты тоже. ôtel de Ville. Один консервативный депутат сказал даже: «Эта пустота страшнее голосования». В такой сдержанности сказывается зрелое убеждение, сказывается чувство силы и уверенность, что рано или поздно позиция будет завоевана. Большинство хочет парализовать печать и всеобщее избирательное право, хотят удалить отсюда половину рабочих, 80 000 (или 50), залоги, гербовые сборы, договорились даже до полицейской цензуры газет. Дойдут, возможно, и до депортации, и до фруктидоризации — надо читать газеты красной реакции. Да, все это может случиться. И тем не менее победа, одержанная Республикой, была огромна. Растерянность демократов, отчаяние сменились ощущением силы и надеждой. Представь себе, что «Le Sièclе» краснее, чем «Le Peuple». И буржуазия приведена в бешенство провокациями и оскорблениями правительства. Представь себе, что Гудшо, Спинелли, Герлен и т. д., и т. п. — все они сближаются с социалистами. Только люди с античными характерами в духе Марраста или Каваньяка остаются верными парламентскому большинству. — Еще раз советую тебе читать реакционные газеты.
Но это не из тех вопросов, которые разрешаются в недельный срок. Дни спокойствия принесли много надежд, die аndern handeln aber auch entschieden…[253]
Что до меня, то я намерен приехать к тебе в Цюрих или в Веве и изменю это намерение лишь в том случае, если ты сможешь приехать сюда. Ротшильд написал 16-го в Петерб<ург>. 10 апреля должен быть окончательный ответ; как только получу его, я выеду.
— говорят, что там очень придираются к иностранцам. Отсюда возникла и такая мысль: если билет удастся спасти, у нас будет больше средств (у тебя ли, у меня ли — я думаю, в конце концов, это одно и то же), — тогда поедем в Испанию. Если билет будет задержан, останемся в Веве, или в Оберланде, или в Ницце.
«Иммануил Кант и Эм<иль> Ж<ирарден>», начатые до 10 марта, не клеятся.
Я получил очень глупую брошюру Себастьяна Зейлера. Тот ли это самый?
Addio.
Saluto fraternо[254].
«Pantellas Telescopo» по 32 крейцера.
Рукой Н. А. Герцен:
Я совершенно недостойна писать вам.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в ВМСаrr, стр. 109—110.
Письмо Г. Гервега, на которое отвечает Герцен, неизвестно.
... vacuum horrendum площади Hôtel de Ville. — Под влиянием обращения Фиге, Кроче-Спинелли и Бретона (см. выше комментарии к письму 179), Призывавших народ не выходить на Площадь ратуши в день оглашения имен новых депутатов, чтобы не дать возможность правительству организовать задуманную им провокацию, население Парижа отказалось от традиционного торжества. Преступление, подготовленное правительством Луи-Наполеона, было сорвано. Vacuum horrendum — ужасающая пустота (лат.).
...... — Т. е. до массовых высылок.
...до фруктидоризации. — Намек на государственный переворот во Франции, совершенный 18 фрюктидора (4 сентября) 1797 г. и сопровождавшийся отстранением от власти и арестами депутатов Совета старейшин и Совета пятисот.
Шум, о котором я тебе вчера писал, — по-видимому, не имел никаких последствий— Герцен имеет в виду высказанное в письме 181 опасение о возможности репрессий в связи с опубликованием статьи о Донозо Кортесе.
«Иммануил Кант и Эм<иль> Ж<ирарден>»... — Об этой неоконченной статье Герцена см. выше в письмах 166, 168 и 171.
— Речь идет о брошюре С. Зейлера (о котором см. в письмах 176 и 177) «Das Komplott von 13 Juni 1849, oder der letzte Sieg der Bourgeoisie in Frankreich. Ein Beitrag zur Geschichte der Gegenwart» («Заговор 13 июня 1849 г., или Последняя победа буржуазии во Франции. К истории современности»).
— Ред.