185. Г. ГЕРВЕГУ
26 (14) марта 1850 г. Париж.
26 марта 1850. Париж.
Tu exagères un реu mes espérances. Je suis (et j’étais) de l’avis qu’il n’у <a> rien de définitif, mais la position est complètement changée. Et cela, с’est un avantage. Encore une fois, le 1 mars j’aurais ri au nez de l’homme qui aurait voulu me faire accroire que dans 10 jours toute la face de Paris changerait. — Quelle issue — ösung, die gänzliche, des Bestehenden, es zerfällt wirklich, à vu d’œil. As-tu lu l’article de Pr<oudhon> du 25? Rien de nouveau pour nous, mais regarde la tendance, regarde оù il va, prends ma dernière lettre dans la brochure Kapp et confronte avec ce qu’il dit. La démocratie est incapable de сréer, de produire, les autres sont incapables de conserver, de maintenir, de contimuer. On a proposé une loi contre la presse — eh bien, il n’y a qu’une seule feuille qui soutienne le projet, et cette feuille c’est Nap<oléon>. Les journaux les plus avancés commencent à tenir une langue modérée, sérieuse, les nuances s’effacent — c’est la conscience de la force. Rien de plus facile que d’installer à présent un despotisme de Paraguay sans le docteur Francia — mais ce despotisme trouvera à présent un contrepoids immense. Les journaux royalistes tombent avec acharnement sur l’armée et les petits-bourgeois — tout cela leur échappe. — Le public a accueilli la pièce de Ponsard sans aucune marque d’horreur, qu’on s’attendait à voir — encore une défaite. A propos, lis le feuilleton de la V<oix du> P<euple> ’aujourd’hui et passe sur les fautes dégoûtantes de l’imprimeur.
L’affaire d’Ogar<eff> reste énigmatique comme elle était. L’affaire de ma mere — sans réponse comme elle était. L’Affer, évêque de Paris, reste enterré comme il était... peut-on affermir après cela nos projets définitifs? Tu es pourtant, caro mio, un Wahnsinnik aussi, tu penses que nous voulons sans nécessité aucune rester à Zurich — et tu inventes encore contre moi l’accusation de l’immobilité. Quand, en quoi, оù étais-je Fabius Cunctateur, moi l’être le plus mobile (après la garde, cela va sans dire, de Lamartine)? Mais je te répète, je subis les nécessités, la fatuité fatale du fatum — voilà mon factum, et comme je suis votre factotum à tous — «j’avise». (As-tu <lu> l’admirable article de Girar<din> — Encore pour ne pas oublier, lis donc le Charivari, aussi le Journal pour rire ’est pas mauvais. Ex<empli> gr<atia>, les arbres viennent chez Baroche demander si on peut au printemps faire pousser les feuilles sans les timbres.
Je rentre dans la question. — Et je ne реuх que répéter: ou Rotschild mènera l’affaire au bout, alors je quitte Paris immédiatement (vers la fin du mois prochain) — allons partout, disposez, ordonnez — obéissance militaire. Ou — le refus sera catégorique, définitif — alors je ne ferai rien que ce qui sera nécessaire pour l’affaire. — Entre autres, in spe, éritable cause — pourquoi tu ne viens pas passer une semaine ou deux ici — tu peux bien repartir un peu plus vite, mais enfin pourquoi pas?
Tu me demandes concernant l’ouvrage Cosmosophie Sociale. Je l’ai parcouru. Bonnes intentions, esprit voulant la liberté, ignorance complète de tout ce qui a été déjà fait et oublié par d’autres, et dualisme français (il est athée et croit à l’esprit et sa suprématie sur la nature). Ne lis pas. Suffit que j’aie lu.
M-me Dagoult ou comment diable écrit-on son nom, a publié une histoire de la révolution où elle parle avec beaucoup de chaleur «des parties extérieures de Lamartine... habitué aux choses»... etc. Le manque d’un livre pareil ne se faisait pas sentir — elle a prévenu ce besoin. Les seront expédiées à cheval.
Maurizius Hartmann vient d’arriver dans la capitale de la civilisation — dans un moment où elle perd le capital et la civilisation.
Перевод
Ты несколько преувеличиваешь высказанные мною надежды. Я держусь (и держался) того мнения, что нет ничего определенного, но обстановка полностью изменилась. И это уже преимущество. Повторяю, 1 марта я рассмеялся бы в лицо человеку, который вздумал бы меня уверять, что через 10 дней весь облик Парижа изменится. — Какой же это выход? Die Auflösung, die gänzliche, des Bestehenden, es zerfällt wirklich[259]. Читал ли ты статью Пруд<она> от 25 числа? Для нас там нет ничего нового, но обрати внимание на тенденцию, на то, куда он клонит, возьми мое последнее письмо в Капповой брошюре и сопоставь с тем, что говорит он. Демократия не способна созидать, производить, а те, другие, не способны сохранять, поддерживать, продолжать. Был внесен на обсуждение закон против печати, и что же? — лишь один-единственный листок поддержал его, — это «Nap<oléon>». — Самые крайние газеты начинают говорить умеренным, серьезным языком, оттенки стираются — это сознание силы. Нет ничего проще, как установить в настоящее время какой-нибудь парагвайский деспотизм без доктора Франсиа, но такой деспотизм встретит сейчас огромное противодействие. Роялистские газеты с ожесточением нападают на армию и мелких буржуа, но все это бьет мимо. — Публика приняла пьесу Понсара без всякого видимого отвращения, которого ожидали, — еще одно поражение. Кстати, прочти сегодняшний фельетон в «V<oix du> P<euple>» — и не обращай внимания на противные типографские опечатки.
Дело Огар<ева> остается, как и было, загадочным. Дело моей матери остается, как и было, без ответа. Аффр, парижский архиепископ, остается, как и был, погребенным, — можно ли после этого сказать что-нибудь дельное и окончательное о наших планах? Однако ты, саrо mio, тоже Wahnsinnik, ты думаешь, что мы, без всякой нужды, хотим остаться в Цюрихе, и вдобавок возводишь на меня напраслину, приписывая мне неподвижность. Когда, в чем, где был я Фабием Кунктатором? Это я-то, самое подвижное существо на свете (разумеется, после ламартиновcкой гвардии). Но, повторяю, я подчиняюсь необходимости, фатальному фатовству фатума — таковы факты, а поскольку я ваш фактотум, «я предупреждаю». (Читал ли ты великолепную статью Жирар<дена> «Они предупреждают?») — И еще, чтоб не забыть, читай же «Le Charivari», не плох и «Le Journal pour rire». Ex<empli> gr<atia>, деревья приходят к Барошу с вопросом, можно ли без гербового сбора выпускать весной листки.
Но возвращаюсь к нашему вопросу. — Тут я могу только повторить: либо Ротшильд доведет дело до благополучного конца, тогда я немедленно (в исходе будущего месяца) покидаю Париж — едем куда угодно, распоряжайтесь, приказывайте, — повинуюсь по-военному, — либо придет категорический, окончательный отказ — тогда я буду заниматься лишь тем, что необходимо для дела. — Между прочим, in spe[260] я не вижу никакой настоящей причины, почему бы тебе не приехать сюда на недельку-другую, — ты мог бы вернуться обратно и раньше, словом, почему бы не приехать?
«Социальная космософия». Я ее пробежал. Добрые намерения, свободолюбие, полное незнание того, что было уже ранее сделано и позабыто другими, наконец, французский дуализм (он атеист, а верит в дух и его превосходство над материей). Не читай. Достаточно того, что я прочел.
Г-жа Дагу, черт ее знает как она там пишется, опубликовала историю революции, где с жаром говорит о «наружных статях Ламартина... человека, испытанного в делах» и т. д. Недостатка в подобного рода сочинении не ощущалось — оно предупредило возникновение такой потребности.
«Исповедь» будет отправлена с верховым.
Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в ВМ. Впервые опубликовано: стр. 112—113.
...через 10 дней весь облик Парижа изменится. —
Читал ли ты статью Пруд<она> от 25 числа? — Имеется в виду статья Прудона «Философия 10 марта» («La Philosophie du 10 mars»), написанная в виде обращения к редакторам «Voix du Peuple». Начало ее было помещено в № 174 газеты от 25 марта 1850 г. Статья имела явно соглашательский характер. Отмечая, что победа прогрессивных сил 10 марта испугала правительство и что успех выборов, вызвав ряд репрессивных мер, превратился «в траур для свободы», Прудон заявлял, что не следует возбуждать конфликт между правительством и народом, и призывал к примирению пролетариата с буржуазией. В письме к одному из редакторов «Voix du Peuple», А. Даримону, от 14 февраля 1850 г. Прудон следующим образом изложил свое политическое кредо: «Что касается меня, я начну новую эволюцию <...> Настал момент показать буржуазии то, что для нее имеется выгодного в социалистических идеях. — вот чем следует заниматься в настоящее время» («Correspondance de P. -J. Proudhon», t. III P., 1875, p. 97).
...— «Капповой брошюрой» Герцен называет первое немецкое издание «Писем из Италии и Франции». Последнее письмо в нем — письмо 7-е (в русском издании 11-е).
М. Гесс писал Герцену в марте 1850 г. по поводу статьи Прудона «10 марта»: «Частно, когда Прудон говорит о коммунальном хозяйстве как об истинной базе истинной республики, о национальном представительстве, о свободе школы, печати и науки, наконец о „смерти”, которую принесла бы нам с собой новая революция, мне кажется, что я слышу отзвуки ваших собственных мыслей. Вы скорее отказались бы от вашей философии, чем от революции, тем более, что экономическая подоплека вашей философии еще не осознана вами. Другое дело Прудон, этот мелкий буржуа до мозга костей, революционные иллюзии которого тотчас же исчезают перед лицом действительной революции. Как все вольнолюбивые герои этого героического класса, он трепещет перед одною тенью революции, которую сам же вызывает <...> „Смерть”, которую Прудон предвидит в результате демократически-социалистической революции, есть смерть представляемого им класса и прежде всего смерть его самого как социалистического демократа» (ЛН, т. 7—8, стр. 89).
— это «Nap<oléon>». — В «Обзоре печати», опубликованном в «Voix du Peuple» от 23 марта 1850 г., № 172, приведены выдержки из различных газет по вопросу о законопроекте «против печати» (см. комментарий к письму 183). Вопреки мнению Герцена, не только орган Луи-Наполеона «Napoléon», но и некоторые другие реакционные издания отнеслись сочувственно к этому шагу правительства («Assemblée Nationale», «Pays» и др.)
... парагвайский деспотизм без доктора Франсиа. — В Парагвае с 1813 по 1840 г. диктатором да Франсиа был установлен террористический режим.
— Объявляя о втором представлении «Шарлотты Кордэ», «Voix du Peuple» отмечала, что драма Понсара имела «большой успех литературный и большой успех денежый» (№ 174 от 25 марта 1850 г.).
«V<oix> du P<euple>» — Речь идет о рецензии Герцена на драму Понсара «Шарлотта Кордэ». См. VI, 239—246.
~ Аффр... — Каламбур: «l’affaire» («дело») и «L’Affer» (несколько измененное Аффр) по-французски звучат сходно.
— Слово, образованное на русский лад (суффикс «ик») от немецкого «Wahnsinn» (безумие).
...где был я Фабием Кунктатором? — Римского полководца Фабия прозвали «Кунктатором» («Медлителем») за его выжидательпую тактику в войне против Аннибала.
...после ламартиновской гвардии. — Мобильная (подвижная) гвардия была сформирована Временным правительством по декрету от 25 февраля 1848 г. См. о ней в письме 47.
Деревья приходят к Барошу с вопросом, можно ли без гербового сбора выпускать весной листки. — Эта карикатура Кама (А. де Ноэ), изображающая визит дерева к французскому министру внутренних дел, одному из инициаторов реакционного законопроекта о печати, появилась в № 83 «Charivari» от 24 марта 1850 г. См. ее воспроизведение в ЛН, т. 64, стр. 149.
«Социальная космософия». — «La Cosmosophie, ou le Socialisme Universel» («Космософия, или Всеобщий социализм»), Paris, 1850. В № 161 «Voix du Peuple» от 12 марта 1850 г. появилось следующее сообщение: «Много говорят о предстоящем появлении книги, озаглавленной „Космософия, или Всеобщий социализм”, которая должна получить огромный резонанс. Эта книга, по слухам, создает с математической точностью совершенно новую философию, перед которой исчезают ошибки и предрассудки, религиозные, политические и научные. Космософия, по-видимому, является не чем иным, как открытием Всеобщего объяснения, — тем вторым которого так долго и напрасно искали; ей, по-видимому, суждено стать кодексом общества».
опубликовала историю революции, где с жаром говорит о «наружных статях Ламартина... человека, испытанного в делах» и т. д. — Имеется в виду первый том сочинения графини д’Агу «Histoire de la Révolution de 1848» («История революции 1848 года»), Paris, 1850, вышедшей под ее псевдонимом Daniel Stern. Герцен имеет в виду следующие строки из этой книги: «Внешние формы господина де Ламартина находятся в полном соответствии с его идеями и его чувствами, органом которых он сделался. Он высок ростом, его позы спокойны, его профиль отличается большим благородством» (стр. 21).
«Исповедь». — Имеется в виду книга Прудона «Исповедь революционера, долженствующая служить истории Февральской революции». — О присылке этой книги Гервег напомнил Герцену в одном из своих недатированных писем (Л XIV, 67).
...в столицу цивилизации ~ когда она теряет и капитал, и цивилизацию. — Игра слов: по-французски «la capitale» — столица, «le capital» — капитал.
[259] Распад, полный распад существующего, оно в самом деле разрушается (нем.). — Ред.
[260] в будущем (лат.). — Ред.