29. Э. ГЕРВЕГ
27 (15) мая 1850 г. Париж.
Le 27 mai. Paris.
éparez-vous, chère Emma, aux malédictions, à prononcer l’anathème, l’excommunication, aiguisez vos flèches, lancez vos foudres — et tout cela contre votre chétif ami, contre le petit barbare slave de l’hôtel Mirabeau.
E perchè? (Je pense que vous ne parlez que l’italien.)
1°. Nous ne partons que samedi le 1 juin. — «I’ho , i disgraziati». — No, no, signora, madama, , no... vous n’avez rien su, parce que cela dépend complètement du 2.
2°. Une lettre de Gasser nous dit que l’affaire de ma mère a roulé derechef dans un abîme, et que c’est le ministère des affaires étrangères qui s’oppose à présent. A ce qu’il paraît, les braves Wurtembourgeois n’ont rien fait. Et voilà noi, miserabile genta, pas plus avancé d’un diamètre des grains homéopathiques que le 29 décembre où j’ai eu l’honneur de me prosterner à vos pieds et de vous offrir mes remerciements pour le Cognac et la sauce anglaise.
«Quod faciamus nos», comme le dit le prêtre dans Wallensteins Lager. Ah voilà la question.
’aborder, vous êtes encore sous le charme de la première fureur, calmez-vous, regardez un peu Ada, ensuite la mer (cela peut au besoin servir pour un calembour si vous avez une glace devant vous) — eh bien, voilà mon plan. J’irai reconduire Natalie sous votre haute protection, j’engagerai Georges de venir idem après le voyage au front de Wurtem<berg> et je vous quitterai à l’instant même pour aller à Stuttgart et remuer terre et ciel.
J’attends avant mon départ la réponse de George, et j’agirai de commun accord. Que voulez-vous, G<eorge> a bien raison, en disant <qu>‘entre la coupe et les lèvres il y a toujours assez de place pour un malheur.
Merci pour votre lettre. — Übergewicht, Übergewicht… mais au nom de tous les saints et de quelques pécheurs (de la Méditerranée) pourquoi donc avez-vous pris tout cela avec vous, le roulage n’est pas une nouvelle invention, il existe du temps de César à Paris, lorsqu’il allait faire la guerre en Angleterre.
Avez-vous reçu le passeport de Jeannette et voulez-vous recevoir mes salutations amicales?
Рукой H. A. Герцен:
Merci, merci pour ta lettre! Si tu savais combien je suis peinée te savoir seule et encore tourmentée, accablée... Nous ne nous amusons pas non plus. — Palmier dit qu’il ne faut pas laisser Ada crier longtemps et qu’il faut lui bander le ventre comme on le fait aux nouveaux-nés; Horace aura ses poids. Ton manteau est charmant et payé...
ère Emma! Je t’embrasse, toi et les enfants. Peut-être j’écrirais plus — mais Mr Palmier est venu nous chasser à la campagne.
A toi N.
<de> le savoir bien portant et gai...
Перевод
27 мая. Париж.
Приготовьтесь, дорогая Эмма, проклинать, предавать анафеме, отлучать от церкви, заострите ваши стрелы, мечите ваши громы и молнии — и все это против вашего жалкого друга, против маленького славянского варвара из отеля Мирабо.
Е perche?[52] (Думаю, что вы говорите теперь только по-итальянски).
1. Мы едем лишь в субботу 1 июня. — «I’ho saputo, i disgraziati». No, no, signora, madama, eccelenza, no...[53] вы еще ничего не узнали — все целиком зависит от № 2.
№ 2. Из письма Гассера выясняется, что дело моей матери снова провалилось и что на этот раз возражает министерство иностранных дел. Насколько можно судить, бравые вюртембержцы ничего не сделали. И, значит, noi, miserabile genta[54], продвинулись не более чем на диаметр гомеопатической крупинки с 29 декабря, когда я имел честь пасть к вашим ногам и принести выражение своей благодарности за коньяк и английский соус.
Что же делать?.. «Quod faciamus nos?», как говорит священник в «Wallensteins Lager». Ах, в этом и вопрос.
Но я боюсь затрагивать его, вы все еще во власти первого порыва гнева, успокойтесь, поглядите на Аду, потом на море (это на худой конец может сойти за каламбур, если перед вами зеркало). Итак, вот мой план. Отвезу Натали под ваше высокое покровительство, попрошу Георга, после поездки на вюртембергский фронт idem[55] приехать и тотчас покину вас, чтобы направиться в Штутгарт и перевернуть небо и землю.
Думаю до отъезда получить от Георга ответ и буду действовать с общего согласия. Что поделаешь, Г<еорг> совершенно прав, когда говорит, что между кубком и устами всегда найдется место для несчастья.
Übergewicht, Übergewicht…[56] но, во имя всех святых и нескольких грешников (Средиземного моря), зачем вы взяли все это с собой, перевозка гужом не является недавним изобретением, она существует в Париже со времен Цезаря, когда он собирался в поход на Англию.
Получили ли вы паспорт Жанетты и соблаговолите ли принять мой дружеский привет?
Рукой Н. А. Герцен:
Спасибо, спасибо тебе за письмо! Если бы ты только знала, как меня гнетет мысль, что ты одна и притом измучена, удручена... Мы тоже не веселимся — Пальмье говорит, что нельзя позволять Аде долго кричать и что ей надо бинтовать животик, как новорожденным. Гири свои Горас получит. Твоя накидка прелестна и оплачена.
Дорогая Эмма, обнимаю тебя и детей.
Твоя Н.
Натали обнимает Гораса. Радуюсь, что он здоров и весел.
Примечания
ВМ). Впервые опубликовано: ЛН, т. 64, стр. 198—200.
Год написания определяется связью с соседними письмами.
— Ницца, куда приехала из Парижа Э. Гервег, в это время входила в состав Сардинского королевства.
...бравые вюртембержцы ничего не сделали. — См. комментарий к письму 6.
«Quod faciamus nos» ∞ «Wallensteins Lager». — «Что мы будем делать?» (лат.) — Из драмы Шиллера «Лагерь Валленштейна».
...поглядите на Аду, потом на море ∞ зеркало. — Каламбур: «la mer» («море») звучит по-французски так же, как «la mère» («мать»).
... — Герцен написал слово «pecheurs» в транскрипции, которая позволяет его перевести и как «грешник» («pécheur») и как «рыбак» («pêcheur»).
[52] А почему? (итал.)<. – Ред.>
[53] «Я это знала, бедняжки». — Нет, нет, синьора, мадама, эччеленца, нет… (итал.)<. – Ред.>
— Ред.
[55] тоже (лат.)<. – Ред.>
[56] лишний вес, лишний вес… (нем.). – Ред.