55. Г. ГЕРВЕГУ
7 июля (25 июня), 1850 г. Ницца.
Donc vous tous, y compris unseren zarten Mozart-Reichel und Moritz , vous n’avez pas eu assez de perspicacité pour vous être aperçus qu’il y avait une lettre perdue. Et pourtant vraiment il ne fallait pas de génie d’invention pour comprendre que la première lettre de Nice devait commencer par quelques mots sur l’arrivée. — Mais comme tu aimes à gronder, tu nous grondes pour la poste, tu me grondes pour les enveloppes même et les adresses. Le climat de Zurich agit mal sur tes nerfs.
La correspondance languit par manque de franchise de ta part, on n’écrit pas lorsqu’on attend tous les jours un homme; d’après tes lettres à Paris, j’étais sûr de te rencontrer ici deux, trois jours après mon arrivée. C’est ainsi qu’Emma t’attendait aussi. Je ne puis m’imaginer que la cause qui te retient se soit produite après notre départ de Paris. Donc tu savais bien, en nous poussant de deux mains à Nice, que tu n’y arriverais pas encore de si tôt. Moi j’ai perdu tout intérêt à écrire des lettres. La solitude est un peu exagérée ici, je voudrais de tout mon cœur te voir à Nice, mais je n’insiste pas, et je te jure que ce n’est pas un sentiment d’indifférence, mais ma profonde vénération pour la liberté de mes amis. — Ensuite il m’est impossible de ne pas te faire un reproche: pourquoi laisses-tu donc Emma t’attendre tous les jours — pour moi je sais que cela me serait mille fois plus amer qu’une séparation de six mois. Ce qu’il y avait de dégoûtant dans ma dernière existence à Paris, c’était l’incertitude, mais une incertitude qui ne dépendait pas de moi; dès que le temps était venu (d’après ma conviction), j’ai su prendre une résolution. Prends en au moins pour dire, à peu près, que tu viendras au mois d’octobre... de mars... je ne sais quand, mais qu’on cesse de t’attendre chaque jour losqu’il n’y a pas de lettre.
écrit concernant Bak<ounine>; je te prie — écris un seul mot, par rapport aux hommes arrêtés — et cite l’exemple de Salvotti que j’ai cité.
J’ai écrit une petite notice sur le développement du libéralisme et de l’opposition dans la littérature russe. Cela doit être très intéressant par les faits. Mais je suis absolument sans livres, apporte-moi l’ouvrage de Melgounoff Bilder aus der russischen Literatur v<on> König — n’oublie pas.
L’article pour Kolatc<hek> est traduit par Emma. Mais je ne sais pas si le nouvel article littérat<ure> ne serait plus à sa place dans son journal. Haug m’a écrit de Kiel d’un article de Hauenschild concernant ma brochure — l’as-tu? — J’ai lu le 1 volume de Fallmerayer. C’est un homme de beaucoup d’esprit, d’une érudition immense, il connaît l’histoire russe mieux que nous autres, mais il s’arrête trop sur les descriptions de la nature, des pages entières de Bernardin <de> S. Pierre.
Réclame la lettre perdue, tu peux dire à la poste que tu as un avis sûr que deux lettres ont été expédiées (une à m-me Haag) le 24 juin de Nice.
Melg<ounoff> könnte sagen, wo Ogareff ist und ob er keine Hoffnung hat hierher zu kommen; dann müßte man ihm d<as> Mikroskop schicken.
Перевод
Итак, ни у кого из вас, в том числе и у unseren zarten Mozart Reichel und Moritz Reichel, не хватило проницательности, чтобы заметить потерю одного письма. Но, право же, не нужно обладать особым воображением, чтобы понять, что первое письмо из Ниццы должно было начинаться несколькими словами по поводу приезда. Но поскольку ты любишь браниться, ты бранишь нас за неаккуратность почты, бранишь меня даже за конверты и адреса. Цюрихский климат дурно действует на твои нервы.
Наша переписка замирает из-за недостатка искренности с твоей стороны. Не стоит писать, когда ждешь человека со дня на день; судя по твоим письмам в Париж, я был уверен, что увижу тебя здесь через два-три дня после моего приезда. Тогда же ждала тебя и Эмма. Не могу себе представить, чтобы причина, удерживающая тебя теперь, возникла после нашего отъезда из Парижа. Стало быть, когда ты настойчиво гнал нас в Ниццу, ты отлично знал, что сам не приедешь туда так скоро. Что до меня, то я потерял всякий интерес к писанию писем. Здесь, пожалуй, уж чересчур уединенно, я от всей души желал бы видеть тебя в Ницце, но я не настаиваю и клянусь, что это не из равнодушия, а из глубокого уважения к свободе своих друзей. Наконец, не могу не высказать тебе упрека: зачем ты заставляешь Эмму ждать тебя всякий день? Я знаю, что для меня это было бы в тысячу раз горше,чем разлука на полгода. В последнее мое пребывание в Париже всего противней была неопределенность, но эта неопределенность не от меня зависела. Как только (на мой взгляд) время пришло, я сумел принять решение. Решай же и ты, и хоть приблизительно скажи, когда приедешь — в октябре, в марте, — не знаю когда, но пусть перестанут ждать тебя каждый день, раз от тебя нет письма.
Я написал небольшую заметку о развитии либерализма и оппозиции в русской литературе. Это должно быть очень интересно благодаря приводимым фактам. Но у меня совершенно нет книг, привези мне работу Мельгунова «Bilder aus der russischen Literatur» v<on> König — не забудь.
Статья для Колачека переведена Эммой. Но я не знаю, не подойдет ли больше для его журнала новая статья «О литературе». Гауг писал мне из Киля по поводу статьи Хауеншильда о моей брошюре — есть ли она у тебя? — Я прочел первый том Фальмерайера, это человек большого ума, огромной эрудиции, он знает русскую историю лучше, чем кое-кто из нас, но он слишком увлекается описаниями природы — целые страницы в духе Бернардена де Сен-Пьера.
Потребуй на почте пропавшее письмо, можешь сказать, что имеешь точные сведения о двух отправленных письмах (одно из них — г-же Гааг).
Мельгунов мог бы сообщить, где находится Огарев и действительно ли нет никакой надежды, что он сюда приедет; тогда нужно было бы послать ему микроскоп.
Примечания
ВМЛН—231.
Год написания определяется связью с соседними письмами.
...... — «У нашего нежного Моцарта-Рейхеля и Морица Рейхеля» (нем.). Каламбур: немецкое слово «zart» («нежный») входит в состав имени Mozart. «Моцартом Рейхелем» Герцен называет музыканта А. Рейхеля; Мориц — его сын от первого брака.
…причина, удерживающая тебя теперь... — См. выше комментарий к письму 51. В одном из своих недатированных писем, относящихся к этому времени, Гервег заявил Герцену: «Если я узнаю, что тебе, действительно, хорошо там, где ты сейчас, и что ты будешь рад провести хорошие или плохие дни с твоим близнецом, я приеду. Я здесь ничего не делаю, мне решительно нечего делать...» (Л XIV, 89).
... Написал ли ты о Бак<унине> ∞ приведи пример Сальвотти, приведенный мною— Статья о Бакунине Гервегом написана, по-видимому, не была. В статье о Бакунине, написанной в 1851 г., Герцен защищает его от клеветнических обвинений и подозрения в предательстве и вспоминает приведенный в «Записках государственного преступника» А. Андриане рассказ об инквизиторской угрозе советника трибунала в Милане Сальвотти, который заявил после подавления итальянской революции 1821 г. одному из ее участников, графу Конфалоньери: «Вы упорствуете в молчании, в игре в героизм, — прекрасно, но завтра же я прикажу напечатать в газетах, что вы донесли на своих друзей, — и вы не найдете никакого средства опровергнуть это» (VII, 360—361). В каком более раннем сочинении или письме Герцен коснулся этого же эпизода — не установлено.
. — Вероятно, эта заметка — первый набросок работы Герцена «О развитии революционных идей в России». Рукопись этого наброска остается неизвестной.
... привези мне работу Мельгунова «Bilder aus der russischer Literatur» v<on> König. — Речь идет о нашумевшей в свое время книге Кёнига «Literarische Bilder aus Rußland», вышедшей в 1837 г. в Штутгарте — Тюбингене и переведенной на многие языки. Книга была написана в значительной степени при участии H. A. Мельгунова. Герцен пользовался ею для справок, когда писал «О развитии революционных идей в России».
. — Этими строками устанавливается, что переводчиком на немецкий язык статьи «Omnia mea mecum porto», напечатанной в «Deutsche Monatsschrift für Politik, Wissenschaft, Kunst und Leben», была Э. Гервег. См. комментарий к письму 18.
Гауг писал мне из Киля... — Это письмо Э. Гауга к Герцену неизвестно.
...— См. выше комментарий к письму 17.
Я прочел первый том Фальмерайера... — Речь идет о двухтомном труде Я. -Ф. Фальмерайера «Fragmente aus dem Orient» («Отрывки о Востоке»), Stuttgart und Tübingen, 1845.
— г-же Гааг— Это письмо Герцена к матери неизвестно.
.... — См. комментарий к письму 17.