67. Г. ГЕРВЕГУ
6 августа (25 июля) 1850 г. Ницца.
6 août.
Je dirai comme le vicomte d’Arlincourt: «Dieu le veut» — oui, Dieu veut que tu te fatigues avec Emma des choses les plus faciles, et que tu mettes des efforts inouïs pour soulever un brin de paille. — Je crois qu’à la fin tu me détesteras pour mon langage et je n’en ai pas d’autre. — Hier Emma s’adresse à moi pour trouver ensemble un moyen <afin> que tu puisses venir seul ici. Mais si tu avais ce désir, pourquoi es-tu donc resté à Zurich — ensuite, quoi de plus simple que de dire à présent que tu as reçu de telles lettres, que tu te décides à faire une surprise, etc. Et à la fin des fins je comprends que cela serait beaucoup plus agréable de venir tout seul — mais enfin il n’y a pas de quoi désespérer si on vient autrement; rester pour cela quelques jours à Turin — mais c’est une plaisanterie.
’inculpes de ce que j’ai engagé ma mère de venir ici, et que miei dolci sospiri ont ému Mselle E<rn>. Pour cela <ce> n’est pas vrai, ma femme a lu toutes les lettres... Sais-tu que tu pousses le rigorisme ou la naïveté jusqu’à prendre les choses qu’on écrit au bas d’une lettre — pour des engagements sacrés. Elles m’écrivaient <à> chaque lettre de leur désir; qu’elles arrivent le 20 août ou le 10 septembre; cela n’a pas d’importance pour moi, et je te dirai encore plus, je me tiens et je me tenais toujours dans une telle indépendance qu’il leur est difficile de changer en quoi que cela soit notre train de vie. Je suis très avare en matière de protestation d’amour et de sympathie, mais je suis comme toujours très humain avec les personnes étrangères. D’autant plus que, ex<empli> gr<atia> mes rapports avec mselle <rn> ont toujours été parfaitement bienveillants, sans aucune intimité. J’ai écrit à Bernacky: «Quittez donc votre Paris empesté, ayez le courage d’abandonner les journaux et venez vous baigner dans la Méditerranée». Eh bien, si Bernacky (comme il se le proposait) venait demain ici — est-ce à dire que moi j’en serai la cause? Au reste — cela suffit.
Tu m’as déjà expliqué une fois la théorie de la superexcitation nerveuse; je ne l’admets pas, et tu peux te moquer comme tu veux de ce que je prêche le courage de la vie, la mesure. Prêcher n’est pas le mot, je le sens, je le dis à ceux qui me sont chers — pourquoi donc souffrez-vous plus qu’il n’en faut, vous blâmez les enfants qui crient lorsqu’ils tombent — eh bien, ne criez donc pas, même intérieurement. On s’emporte, on se fâche — on passe outre. Emma s’est tellement habituée à cela, c’est-à-dire au désespoir que cela devient périodique, sans cause, et cela passe sans consolation. — Gronde-moi comme tu veux, mais il m’est impossible de sympathiser avec cela, et je regarde avec tristesse, enfin je regarde comme on regarde une maladie — qui est curable.
J’ai écrit dans le sens voulu, ou plutôt Nat<alie> a écrit à ma mère, d’après le désir d’Emma.
Au revoir.
Рукой H. А. Герцен:
’est-ce que c’est encore, mon cher besson, ça n’a pas de nom! Rester à Turin?... Je n’y crois pas, tout bonnement. Nous vous attendons, attendons, attendons, le pantalon même vous attend déjà. A<lexandre> l’a fini. — Selon moi, on ne pouvait pas s’arranger mieux que nous l’avons fait. Jardin, maison, cuisinier — pas magnifique mais parfait, et si vous donnez encore un coup de maître...
’ai rien de mieux à dire ni pour vous, ni pour moi!.. Je salue de tout, de tout, de tout mon cœur Genève, Rhône et notre bessonnière ci-devant etc.
Перевод
6 августа.
’Арленкур: «Так угодно богу» — да, богу угодно, чтобы вы с Эммой мучились над самыми простыми вещами и ты должен был прилагать неслыханные усилия, чтобы поднять соломинку. — Думаю, что в конце концов ты меня возненавидишь за мой язык, — а другого у меня нет. — Вчера Эмма обратилась ко мне с просьбой придумать вместе какой-нибудь способ, чтобы ты мог приехать сюда один. Но если тебе этого хотелось, почему же ты оставался в Цюрихе? — И чего проще сказать теперь, что ты получил какие-то письма, что желаешь сделать сюрприз и т. п. В конце концов, я понимаю, что гораздо приятнее приехать одному, но не из чего приходить в отчаяние, если приедешь и не один; оставаться из-за этого несколько дней в Турине — ведь это смешно.
<рн>. Ну, уж это неправда, жена моя читала все письма. Знаешь, ведь ты в своем ригоризме или в своей наивности доходишь до того, что принимаешь за священные обязательства фразы, которые обычно ставятся в конце письма. Они писали мне в каждом письме о своем желании приехать; 20 августа или 10 сентября — это не имеет для меня значения, и скажу даже больше: я сохраняю и сохранял всегда за собой такую независимость, что им трудно в чем бы то ни было изменить наш образ жизни. Я весьма скуп на уверения в любви и симпатии, но здесь, как всегда, я подхожу очень по-человечески к посторонним людям. Тем более что мои отношения, ex<empli> gr<atia> с м-зель Э<рн> всегда были самыми доброжелательными, но без какой бы то ни было близости. Я написал Бернацкому: «Покиньте же ваш зачумленный Париж, имейте мужество оставить ваши газеты и приезжайте купаться в Средиземном море». Что же, если бы Бернацкий (как он сам предполагал) приехал назавтра сюда — значит, можно было бы сказать, что я этому причиной? Впрочем — довольно.
— я сам это чувствую — не то слово, но я говорю дорогим мне людям: зачем же вам страдать больше, чем следует? Вы браните детей, которые поднимают крик, когда падают, так не кричите же сами, даже внутренно. Бывает, что выходишь из себя, злишься, но не останавливаешься на этом. Эмма настолько привыкла к такому состоянию, т. е. к отчаянию, что оно возникает у нее периодически, без всякой причины и проходит без всякого утешения. — Брани меня как хочешь, но я не могу сочувствовать ничему подобному, и я с грустью гляжу на это, — словом, гляжу как на болезнь, которую можно вылечить.
Я написал то, что от меня требовали, — вернее, Натали написала моей матери по желанию Эммы.
До свидания.
Что опять случилось, мой дорогой близнец, этому нет названия! Остаться в Турине?.. Я просто не верю. Мы вас ждем, ждем, ждем даже pantalon уже вас ожидает. А<лександр> это устроил. По-моему, мы обосновались как нельзя лучше. Сад, дом, повар — все хотя и не , но чудесно…
Приезжайте же, приезжайте, приезжайте — ничего лучшего ни для вас, ни для себя не могу сказать!.. Кланяюсь от всего сердца Женеве, Роне и нашему бывшему гнезду близнецов и т. д.
Примечания
ВМЛН, т. 64, стр. 255—257.
Год написания определяется связью с соседними письмами.
...скажу, как виконт д’Арленкур: «Так угодно богу»... — Подразумевается вышедшая в Париже в 1848 г. роялистская брошюра д’Арленкура «Dieu le veut», в которой автор претендентом на престол предлагал графа Шамбора («Генриха V»).
...чтобы ты мог приехать сюда один — т. е. без Л. И. Гааг и М. К. Эрн, которые также жили в Цюрихе.
...Натали написала моей матери по желанию Эммы— Письмо Н. А. Герцен, в котором она, по-видимому, просила Л. И. Гааг и М. К. Эрн несколько задержаться с приездом, неизвестно.
...on... — Вид фортепиано («панталеон»).
[114] мои нежные вздохи (итал.). — Ред.