Герцен А. И. - Герцен Н. А., 7 июня (26 мая) 1851 г.

92. Н. А. ГЕРЦЕН

7 июня (26 мая) 1851 г. Лион.

6 или 7 июня 1851. Лион.

Вчера нельзя было отослать письма, и мы посылаем оба вместе. Все идет хорошо; но переезд от Марселя до Лиона устроен варварски, а потому, если вам придется ехать, я напишу целую инструкцию, как брать места и куда.

Полковник вчера к вечеру наконец-таки поприустал, я его обмыл тепленькой водой, попоил винцом и уложил в десять спать, теперь он встал и прыгает — мы могли бы сегодня к вечеру быть в Париже, но думаем остаться — в хорошем городе можно остаться, отчего же в хорошем городе не остаться, т. е. до пяти вечера. Видите ли, как теперь быстро идет: от Шалона прямо железная дорога через чудовищный туннель в 4500 метров, и мы, стало, завтра утром рано в Шалоне, в 7 по железной дороге и 3 часа пополудни в объятиях M^selle Cousin.

Путь наш был долею отравлен арестантом, о котором я писал с лодки: молодой человек, недавно женатый, богатый, — как француз, показывал он вид совершенного беспечья, но, глядя пристально, так и видны были когти кошек, которые скреблись на душе. Взгрустнулось нам от этого зрелища, нет, в Париже нам, кажется, не жить. Mais comme tout est compensé dans le meilleur des mondes possibles[132] — вот и забавная часть пути. На дороге из Марселя мы сидели в купе, а внутри поместилась англичанка с братом, очень недурная, — мы подумали, отчего же это нам судьба не дала ее в соседи. Едем мы станцию, другую, садится в дилижанс человек, может, очень почтенный, но без носу, англичанка прострадала два, три реле и стала умолять, чтоб ее пустили в купе (осмотревши прежде, есть ли у нас два носа, и притом не два в сумме, а у каждого по носу), с нами ехал démoc[133] и тотчас уступил место. Ну мы ее закутали и так приголубили, что довезли вместе до самого Hôtel d’Europe, где она через коридор от нас.

Что я тебе скажу о себе — здоров я до противности, так что полковнику делается тошно, как Шпоньке при виде жиру индеек своей тетушки. Хлопоты и тракасри не дают ни малейшего места сосредоточиться. Не скажу, впрочем, чтоб очень было хорошо на душе, me<i>n Herz gleicht ganz... да не морю, а кисло-сладкому хлебу, и, право, я один из самых печальных шутов в мире. Я иду в какое-то новое будущее, похожее на этот туннель в пять верст — целого, я это чувствую, ничего не осталось в душе, но много дорогого, и я еще раз повторю, что в последнее время мне казались возможны счастье не счастье, — а светлая, хотя и трагическая симпатия — но дальше не пойду сегодня, как только издали коснусь, то у меня кипяток в груди и слезы на глазах... К тому же у меня сделались физиологические воспоминания вроде безумия, совершенно спокойно засыпаю я, и вдруг во сне что-нибудь из чернейших дней былого — и кончено, я не могу быть ни светел, не могу даже свыкнуться, как мало, как мало была оценена сторона сердца во мне.

Пожить одному мне хорошо, опомниться… а это, впрочем, вздор, зачем же привыкать к утрате, к несчастью, привыкать к пустой жизни, к холодному старчеству, нет, пусть рана не заживает, пусть мучит, унижает, давит, — леченье одно и может быть — воскреснувшая из гроба любовь, — и Христос был три дни в аду после смерти и прежде воскресенья. Прощай. Хотелось бы плакать — а потому довольно.

‑‑‑

Саше кланяюсь уж не как маленькому, а как молодому другу и прошу его в память мою не терять времени и даже не забывать, как мне были неприятны некоторые манеры его.

Что Александра Христ<иановна>? Два или восемь. Я думаю, вы живете славно, и я всего более хочу возвратиться в Ниццу или возле. Книги в Париж отправлены. — Если не позволят нам в Ницце, наймем у принца Монака, не шутя это было бы отлично.

Маменьке земно кланяюсь.

<ьи> Каспар<овны> p<our> r<emettre> à M. Alexandre[134].

Примечания

Печатается по фотокопии с автографа (IISGЛ VI, 184—185 (с ошибочной датой: «6 июня 1851»).

из письма, оно написано не в день приезда, так как накануне путешественники были там же («вчера к вечеру <...> я его <...> уложил в десять спать, теперь он встал...»). Следовательно, письмо написано утром следующего дня, 7 июня, в день отъезда в Париж, что подтверждается также письмом Герцена жене из Парижа от 9 июня (см. письмо 93).

...арестантом, о котором я писал с лодки... — См. письмо 91.

...tout est compensé dans le meilleur des mondes possibles... — Соединение поговорки Панглоса в «Кандиде» Вольтера с тезисом Азаиса, изложенным в его книге «Об уравновешении в судьбах людей».

... — почтовая станция, перегон (от франц. relais).

... тошно, как Шпоньке при виде жиру индеек своей тетушки. — Подразумевается герой повести Гоголя «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», в которой, однако, точного соответствия шутливому упоминанию Герцена не содержится.

...тракасри — неприятности (от франц. tracasserie).

...mein Herz gleicht ganz... — Из стихотворения Гейне«Du schönes Fischermädchen», цикл «Die Heimkehr («Родина»). Полный стих: «Mein Herz gleicht ganz dem Meere» («Мое сердце подобно морю»).

...Христос был три дни в аду... — Об этом трактуется во второй части апокрифического «Евангелия Никодима».

<ьи> Каспар<овны>. — По воспоминаниям М. К. Рейхель, незадолго перед тем она с мужем «переехала в соседство Champs Elysées, в Avenue d’Antin <...> В этой квартире посетил нас Герцен к большой нашей радости» (Рейхель, стр. 71).

[132] Но так как все уравновешено в этом лучшем из миров (франц.)<. – Ред>