245. М. К. РЕЙХЕЛЬ
17 (5) декабря 1852 г. Лондон.
1852. 17 декабря. Пятница.
— Я понял и оценил вполне укор в вопросе: «Уж будто и первый?»... Видите, дело так пусто, хочется будто утешить; вот бонапартистом я вам и угодил, ну а начало было неблагодарно, неблагородно и глупо. Я очень рад, что Тата ездила к Прудонцу, и желал бы посмотреть, как этот медведь любезничал с этой козой. Что, какова Мари Хоец<кая>? Она прежде была мила. Насчет елки, помилуйте, что тут спрашивать. Марихен — подарок в 50, 60, 70, да и старушке водяной тоже надобно «этвас» <1 нрзб>, детям, Морицу непременно, с аднотенцией — от Г<ерцена>, мол. Только вы не тормошитесь за вздором, сделайте елку в русский Новый год — оно и патриотизм, и здорово, и лучше на досуге выбирать. — Теперь перехожу к диссертации о моем приезде. Когда увидите Х<оецкого>, скажите ему, что я его письмо получил, но чтобы он был осторожен и не хлопотал бы через край, а то это падет на меня. — Я хочу в Париж для детей и для вас, — но не верю, чтобы в Париже можно было жить. Побывать было бы очень хорошо. Жить au jour d’aujourd’hui[284] только можно в Лондоне. Эта независимость, эта воля и досуг! Словом, весь состав жизни серьезной, деятельной и совершенно свободной. Я удивляюсь поверхностности мнений о Лондоне людей, как Тесье. Самая дороговизна — фантазия, собственно различье во всем от франка до шилл<инга>, т. е. от 20 фр. до фунта, т. е. 25, но, принимая английский образ жизни, и это различие пропадает. Я так привык, напр<имер>, к английской жизни, что в продолжение двух месяцев не ел тарелки супу. Помните, как здесь обедают — огромный кусок рыбы и пятьдесят соусов, да огромный кусок румсштека — вот и всё. Завтрак aboli[285], утром в 9 кофей с ветчиной, обед в 6. Французское вино в отставке. — Дни заняты все утро от 10 до 6. Я из лени не выучился по-английски, но умею читать газеты, даже брошюрку какую-то прочитал.
Понимать легко. A propos, собаку не мы называли, а так ее называли прежде — Ботсвейн (или Байроновой собакой). Думали ли вы когда-нибудь, что Лондон действительно средоточие всех материков? Возьмите северное полушарие и посмотрите: англосаксонская раса не локтем нос утирает. Впрочем, людей не люблю, да мне их и не нужно. — Я желал бы знать, если расположиться в Париже, какие и какие пакости можно ждать — оберут рукописи, книги, пошлют Никол<аю> Семен<овичу> в подарок и Ботсвейна и нас?
Если Тесье приедут в Париж, как он надеется, то нечего подумать детей сюда везти, притом переезд, погода (сегодня ночью здесь было светопреставленье). Во всяком случае, получив разрешение, я приеду, останусь ли — не знаю. Жаль Сашу отрывать от занятий, здесь эта часть устроилась хорошо. Может быть, я приеду один. Главное — чтобы все сделалось без больших просьб и усилий. Брюнинг жива. Прощайте. — A rez-de-chaussée[286] пусть посмотрит и сам Рейхель. Пришлите книги с Ротчевым.
‑‑‑
Тата! Если я приеду, привезу тебе две птички из Южной Америки, удивительные, такие маленькие, такие маленькие, что ты таких и не видала — а туда же: летают и чирикают. Одна будет твоя, а другая Оленькина.
Примечания
ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: ЛН, т. 61, стр. 372—374.
«Уж будто и первый?» ∞ вот бонапартистом я вам и угодил... — О «первом ударе» судьбы (смерть сына М. К. Рейхель), а также о «боге в треуголке» см. в письме 244.
...какова Мари Хоец<кая>? — См. комментарий к письму 147.
...... — Возможно, Герцен имеет в виду m-me Геллерт, знакомую А. Рейхеля, которая, по словам М. К. Рейхель, «не выйдя замуж, обиженная судьбою, преследуемая обстоятельствами <...> приютилась в Париже и давала там уроки немецкого языка <...> В мое время m-me Геллерт была уже старушкой, хотя все еще продолжала давать уроки, была у нас частым гостем и близко принимала к сердцу все, что касалось нас» (Рейхель, стр. 117).
…«этвас» — что-нибудь (нем. etwas).
...аднотенция — указание, пояснение.
<оецкого> ∞ ... — Это письмо Хоецкого неизвестно.
... ∞ Байроновой собакой). — Собака Boatswain (англ. боцман) была подарена Саше 6 декабря 1852 г. (см. письмо 243). У Байрона была собака с тем же именем.
— При содействии П. -Ж. Прудона и К. -Э. Хоецкого, Тесье дю Мотэ удалось получить разрешение на въезд во Францию, и он поселился в Париже (см. упоминания о нем в письмах 246 и 248).
Брюнинг жива. — См. комментарий к письму 244.
[284] сегодняшним днем (франц.).< ‑ Ред.>
– Ред.
[286] квартиру в нижнем этаже (франц.). — Ред.