51. Г. И. КЛЮЧАРЕВУ
8 сентября (27 августа) 1848 г. Париж.
8 сентября. 1848. Париж.
Письмо ваше, почтеннейший Григорий Иванович, от 24 ав<густа> я получил и особенно тороплюсь отвечать на него, чтоб доказать вам, что я не совсем так бессчетен, как вы думаете. Начиная — позвольте вас от всей души поблагодарить за ваши замечания, для меня в их откровенности лежат лучшее доказательство дружеского расположения вашего к нашему семейству. Очень и очень благодарю вас. Может быть, писавши к вам, я по рассеянности написал что-нибудь неверно — теперь, за ваше замечание, я осуждаю вас прочесть целую страницу оправданий. — Во-первых, скажу вам мое нравственное правило насчет состояния. Я получил почти случайно довольно много, — никогда не имел я ни жажды стяжанья, ни любви к безумной роскоши. У меня есть дети, — полученное мною — Увеличить состояние я не чувствую ни охоты, и, наконец, не вижу необходимости. Доход мой имеет три назначенья — доставить мне с семейством прожиток, доставить средства на самое развитое воспитание детей, доставить возможность не отказывать в иных случаях приятелям и знакомым. — Капитал, доставшийся мне, состоял без малого из 200 000, доходу по 4 пр<оцента> 8000, костром<ское> имение доходу 2000 — вот нормальный доход. Прошлый год был особенно дорог: путь, переезд в Италию, даже непривычка к путешествиям сделали то, что от 1 января 1847 до 1 янв<аря> 1848 истрачено 12 000. — Это превышает по крайней мере 3000 сер. мною намеченную смету. Но и тут я не вышел из доходу, ибо на 35 т. получались проценты от Дм<итрия> Павл<овича>, и на 15 т. от Огарева (если он и не платил их, то они только остались в его руках, а не исключались из моего капитала). — Нынешний год я никак не проживу 10 т. От 1 января до 1 июля, с переездом из Италии, издержал я 15 000 франков, да разными переводами и быстрыми понижениями и повышеньями курса я потерял, сверх того, около 1500 фр. Не предвижу, чтоб мне было нужно больше до 1 января 1849, что и составит до 33 000 фр., что гораздо меньше 10 т. Но к этому присовокупляется расход в Москве, такие непредвиденные случаи, как, например, приданое, посланное в Шацк (зато я не считал доход с дома), и пр. — При всем этом вас, мне кажется, удивляет, что вы денег посылаете гораздо больше, нежели я издерживаю. — Пожалуйста, не забывайте, что я поехал за границу не взявши никаких денег, кроме маменькиных. — Когда она истратила взятые ею 5000, я стал ей уплачивать из взятых мною у нее 10 000, из них до сего числа я уплатил 4500 руб. Да из тех, которые получу через Ротшильда, уплачу 1000. Наконец, не забудьте и того, что Турнейсен в ликвидации и у него моих денег остается более 6000 фр. Да в наличности у меня теперь от прежних тоже около 6 т. — остальной дефицит в долгах. Он очень, впрочем, не велик и вряд дойдет ли до 1500 сер. — Я вижу беспрестанно перед глазами примеры путешествующих русских, которые пишут о деньгах, когда уже придется худо, и принуждены занимать здесь у ростовщиков — вот причина, по которой я всегда прошу о высылке заранее. Итак, заключение мое будет, что я не издерживаю больше доходу. Вы вспомните, что проценты по всем билетам — вознаграждают взятое из капитала. Теперь, когда я получу 3000, о которых вы пишете, и отдам маменьке 1000 — у меня будет 13 000 фр. и надежда на Турнейсена, стало быть, от 1 сентяб<ря> — если не будет ничего особенного — до 1 января моя жизнь обеспечена, а в декабре я опять прибегну с просьбою о деньгах на 49 год.
Довольны ли вы, почтеннейший Григорий Иванович, полной реляцией и отчетом, в котором могут быть небольшие ошибки, но сущность которого верна. Цель моя — удержать полученное в целости, не откажусь его увеличить — но целью этого увеличенья поставить не могу. Думаю, что без особенных несчастий я не утрачу ничего из капитала. — В заключение еще и еще раз благодарю вас за советы и замечания. Делайте их от души и с тою откровенностью, которую вам дали многие права.
— К Огареву я прилагаю записку, потрудитесь, если его нет, отослать ее к нему в Пензу. — Егору Ивановичу усердный поклон, вероятно, дом уже теперь законно принадлежит ему, деньги я просил вас уже принять на себя труд и положить в Совет на имя неизвестного.
В Шацк я попрошу вас посылать по-прежнему и Петру Алекс<андровичу> тоже. Если недостанет моих денег, вы меня душевно обяжете ссудив. — Я писал, сверх того, с Мар<ьей> Фед<оровной> и просил вас в случае необходимости снабдить ее деньгами. Я так много обязан этой женщине за все ее попечения, что с радостью готов для нее сделать все, тем более что ее поездка с нами не принесла ей никакой выгоды.
<и> Марья Каспаровна вам кланяются. Да сделайте одолжение, узнайте от Прасковьи Андр<еевны>, что же, наконец, Рейхель заплатил деньги или нет, я сильно подозреваю, что тут есть что-то неладное со стороны Эрна. В таком случае я желаю сделать судьею Праск<овью> Андреевну — а денег для него терять не желаю.
Прощайте, Вере Артамоновне кланяюсь, не ленитесь и напишите письмецо с вестями обо всех, на чужой стороне всякая весть имеет большую цену.
Жена моя усердно кланяется, ее здоровье опять что-то попортилось от всех сует и неприятностей здешней жизни. Дети здоровы. — Думаем, может, к зиме перебраться куда-нибудь. Но адрес пока до перемены остается тот же. На мое имя или же маменьки и Соnfiée aux soins de Messieurs Rotschild à Paris.
Огарев мне должен, рассчитывая проценты до октября с разными комиссиями, — Я ему пишу, если он уехал, положите в пакет записочку и потрудитесь ему ее послать — если он желает, можно взять с него новую расписку в должной сумме — впрочем, он мог тратить по моему назначению.
На обороте: à Moscou (Russie). Monsieur G. de Klutzareff.
Его высокобл<агородию> Григорыо Ивановичу Ключареву.
В Москве. 258.
Примечания
Печатается по автографу (ЛБ). ЛН—40, стр. 220—223. На обороте почтовая печать: «Paris 8 Sept. 48».
... нравственное правило насчет состояния. — О месте, которое должны занимать в жизни человека деньги, о значении материальной обеспеченности — Герцен задумывался, еще не будучи обладателем большого состояния. См. записи в дневнике 1844 г. — II, 376, 386. К той же теме Герцен возвращается в письмах 70 и 71.
— Эта записка неизвестна.