144. M. ГЕССУ
29 (17) мая 1854 г. Лондон.
29 mai 54. Londres.
25, Euston Sq<uare>.
Je dois vous remercier pour votre lettre. Elle prouve que vous avez beaucoup de confiance en moi, beaucoup de confiance même dans la bonté de mon cœur—que malheureusement je n'ai pas.
Il serait très long et extrêmement pénible pour moi de vous détailler comment je me suis éloigné de M. Sasonoff, je n'ai absolument rien à dire contre lui, du point de vue général, il a blessé en moi — non l'honneur, non l'homme, — mais le sentiment d'amitié. Il n'a rien compris par le cœur dans l'histoire terrible qui faillit perdre toute ma famille et dont les meurtrissures me couvrent encore. L'homme misérable que je lui dénonçais comme lâche et calomniateur — écrivit et je l'ai lu de mes propres yeux, que Sas<onoff> «est le seul homme qui ait compris l'histoire».
était impossible de continuer des relations intimes avec un homme qui a mérité cet éloge, d'autant plus que dans les lettres à moi, je voyais très bien de quelle manière superficielle M. S<asonoff> traitait un cas de vie et de mort, d'honneur et de déshonneur, de réhabilitation ou de condamnation d'une femme.
Elle est morte. J'ai écrit à Sas<onoff>: «Il y a entre nous un cercueil» — et je l'ai prié de me laisser tranquille...
Depuis j'ai eu occasion de lui rendre un très grand service. Des ennemis à lui ont répandu à Londres des bruits très mauvais contre lui. Je les ai fait taire, complètement.
é financier de la question — je pense qu'il devait être suspendu avec les autres. Je ne me suis jamais chargé d'être le fournisseur de mes amis, d'autant plus cela serait étrange dans notre position mutuelle.
M. Sas<onoff> dépense beaucoup, travaille peu. Il me doit environ 6000 fr. Une petite somme ne l'avancera guère. Et certes s'il en avait besoin, vous ne l'auriez pas laissé sans secours ayant les moyens de le faire.
Moi — entre autres — je mène la vie la plus active. J'ai organisé une imprimerie russe, j'ai publié quatre brochures et un volume entier, j'ai travaillé dans les feuilles — je pense que le tout n'était pas sans utilité. Mais cela m'a occasionné des dépenses exhorbitantes (l'Imprimerie depuis les matrices jusqu' aux ouvriers tout est à mes frais).
M. Golovine — dont le talent certes ne dépasse pas celui de M. Sas<onoff> — a vendu ici dans la dernière année au moins pour 4000 fr. d'articles et manuscrits.
Pourquoi ne trouveriez vous pas quelque travail pour M. S<asonoff>?
—il me semble que vous m'avez écrit encore à Nice, que vous me deviez q<uel>q<ue> chose, vous me proposiez même de tirer une lettre de change sur vous. Je mets cet argent complètement à votre disposition—à condition de ne pas dire que je l'ai écrit. En général, cher citoyen, cette lettre est pour vous seul.
Tout à vous
A. Herzen.
Пepeвод
29 мая 54. Лондон.
<uare>.
Мой дорогой Гесс,
я должен поблагодарить вас за ваше письмо. Оно доказывает, что вы преисполнены большого доверия ко мне, большого доверия даже к моей душевной доброте, которой, по несчастию, я не обладаю.
Подробный рассказ о том, как я разошелся с г. Сазоновым был бы слишком длинен и крайне тягостен для меня; я ровно ничего не могу сказать против него, с общей точки зрения, он оскорбил во мне не честь, не человека, — а чувство дружбы. Сердцем и клеветник, написал — и я читал это собственными глазами, — что Саз<онов> — «единственный человек, понявший эту историю».
Продолжать близкие отношения с человеком, заслужившим эту похвалу, для меня было невозможно, тем более что и из писем, мне адресованных, я видел, как поверхностно судил г. С<азонов> о деле, от которого зависела жизнь и смерть, честь и бесчестие, реабилитация или осуждение женщины.
Она умерла. Я написал Сазонову: «Нас разделяет гроб»— и просил оставить меня в покое...
С той поры мне представился случай оказать ему очень большую услугу. Его враги распространили в Лондоне чрезвычайно дурные слухи о нем. Я заставил их замолчать.
Что же касается финансовой стороны вопроса — то, полагаю, она должна рассматриваться совершенно особо от остальных. Я никогда не брал на себя обязательства снабжать деньгами моих друзей, тем более это было бы странно при наших взаимоотношениях.
Г-н Саз<онов> тратит много, работает мало. Он должен мне около 6 тысяч фр. Небольшая сумма его вряд ли устроит. И, конечно, если б он в ней нуждался, вы не оставили бы его без помощи, имея возможность ее оказать.
Я же — к слову сказать — веду самую деятельную жизнь. Я основал русскую типографию, я издал четыре брошюры и целый том, я работал в газетах — и думаю, что все это было небесполезно. Однако это ввело меня в чудовищные расходы (всё в типографии, начиная с матриц и кончая оплатой работников, делается за мой счет).
— чей талант, конечно, не превосходит таланта г. Саз<онова> — продал здесь в течение последнего года по меньшей мере на 4000 фр. статей и рукописей.
Почему бы вам не подыскать какой-нибудь работы для г. С<азонова>?
Кстати, вы, кажется, мне как-то писали еще из Ниццы, что должны мне сколько-то денег и даже предлагали выдать мне вексель на ваше имя. Я передаю эту сумму полностью в ваше распоряжение — под условием — не сообщать, что я вам это написал. И вообще, дорогой гражданин, письмо это предназначается для вас одного.
Весь ваш
А. Герцен.
Печатается по автографу, хранящемуся в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Впервые опубликовано: Л VIII, 80; ранее русский перевод: «Современный мир», 1912, № 9, стр. 158—159.
... из писем, мне адресованных... — Одно из писем Н. И. Сазонова этого времени (от 3 февраля 1852 г.) см. Л —16 февраля 1852 г. (т. XXIV).
... вы мне как-то писали... — Это письмо Гесса к Герцену неизвестно.