178. Ж. МИШЛЕ
31 (19) января 1855 г. Твикнем
31 janvier. Twickenham (Middl-Essex).
Richmond House.
Cher monsieur, j'ai été enchanté d'avoir de vos nouvelles et je le serais encore plus si je pouvais vous être utile à quelque chose ici. II n'y a que le Times parmi les journaux qui soit une véritable puissance; parmi les feuilles littéraires et scientifiques est en premier lieu The Athenaeum, Examiner, ensuite les trois grandes revues Westminster Review, Quarterly and Edinburgh R<eview>. Je vous aurais conseillé d'envoyer une copie au British Museum. La bibliothèque colossale du Museum est le rendez-vous de tout ce qui lit, de tout ce qui écrit à Londres. Pour faire plus de bruit nous mettrons deux-trois fragments (mon ami Linton — votre admirateur et traducteur de la légende de Kosciusko les traduira dans le Reynolds Newspap<er>, dans la feuille de Jones People Paper, dans les journaux de Linton The English Republic et dans une nouvelle feuille). Nous écrirons à Oxford, à Cambridge. Chargez-moi de cela. Il faut savoir qui est le correspondant à Londres de votre éditeur. Dites-lui de mettre à ma disposition de 8 à 10 exemplaires — mais n'oubliez pas de m'avertir.
Oh, que d'événements et que de choses pendant l'année 54. Il se passe ici un mouvement très curieux, l'Angleterre se réveille en sursaut et commence à voir que le moyen-âge est passé et qu'il est impossible de faire un pas de plus dans des habits gothiques, avec une aristocratie crétinisée, ignorante, altière et vivant encore au XVI siècle. Il y va maintenant non d'une crise ministérielle, mais de l'influence de la chambre des Lords et de l'antichambre — du Prince-générateur et Cnie.
Et en dessous le chartisme, tranquille, morne, silencieux — mais obstiné, mais persévérant et aimant étranger (tolérés comme les filles publiques par le gouvernement, détestés par les classer aisées — les réfugiés sont aimés par les chartistes)... Les chartistes vont faire un meeting le 27 février — en commun avec les Français. Ils m'ont invité d'être membre du comité... De grâce pensez à ce premier fruit des migrations et de l'exil... Vous m'avez écrit dans une de vos lettres — et j'ai même cité dans un discours ce passage: «Si les Polonais donnent la main aux Russes, quelle haine a le droit de persévérer...» Oui — et si les Anglais font des meetings avec les Français et choisissent un Russe comme membre — j'y vois un énorme pas.
Malheureusement les bruits qui vous sont parvenus sur un autre rapprochement non seulement ne sont pas fondés... mais je dirais: plus que jamais la haine et l'animosité n'ont été plus ardentes. Il y a une telle incompatibilité de principes et de caractères qu'il n'y a pas de remède.
Notre propagande, c'est à dire l'imprimerie russe, va son train; les journaux anglais en parlent bien, les Polonais de la Centralisation — envoient les imprimés, et ils arrivent si bien, que les prisonniers de Bomarsund nous ont dit de les avoir vus au bord des vaisseaux anglais.
Un de vos compatriotes et de mes amis intimes qui connaît l'anglais, comme un Anglais, voudrait savoir si on pouvait trouver un éditeur pour des traductions en français —un éditeur payant un prix raisonnable — il se chargerait de toute traduction scientifique et littéraire. C'est un homme de talent hors de ligne. Vous me ferez un bienfait en me disant un mot sur cela.
Je demeure à une vingtaine de milles de Londres, dans une villa charmante, avec un grand jardin; mes enfants vont bien — et je travaille assez. Mais j'ai le mal du continent, je voudrais bien quitter l'île. Jusqu'au 15 avril — écrivez-moi à Twickenham d'après l'adresse au-dessus de la lettre. Après c'est plus sûr d'adresser à mon nom «aux soins de M. de Rothschild à Londres, New Court, Lombard str<eet> City» — je le dis — car votre lettre a retardé de quelques jours et je l'ai déjà reçue par notre brave Worcell—qui est très malade et très triste car la chose polonaise ne va pas d'après ses espérances. Je vous envoie un petit échantillon de nos publications.
Je vous serre la main bien fraternellement.
A. Herzen.
Avez-vous entendu de la terrible histoire de l'exécution ae Barthélémy — il ne faut rien croire à toute l'histoire rapportée par les journaux. Cet homme a été un héros, et il est mort tel!
Перевод
31 января.
Твикнем (Middl-Essex). Richmond House.
Дорогой господин Мишле, я был счастлив получить от вас известия и был бы еще более рад, если бы смог быть вам здесь в чем-нибудь полезен. Из газет только «Times» по-настоящему влиятельна; что касается литературных и научных изданий, то прежде всего следует назвать «The Athenaeum», «Examiner», затем три больших журнала: «Westminster Review», «Quarterly Review» и «Edinburgh Review». Я бы посоветовал вам послать экземпляр в Британский музей. Огромная библиотека Британского музея — место встречи для всех, кта в Лондоне читает и кто пишет. Чтобы сделать больше шума, мы напечатаем два-три отрывка (мой друг Линтон, ваш почитатель и переводчик «Легенды о Костюшко», их переведет в «Reynolds Newspaper», в газете Джонса «People Paper», в газетах Линтона «The English Republic» и в новом листке). Мы напишем в Оксфорд, в Кембридж. Поручите это дело мне. Нужно узнать, кто корреспондент вашего издателя в Лондоне. Прикажите предоставить в мое распоряжение 8—10 экземпляров, но не забудьте меня предупредить.
О, сколько было событий, сколько дел в 54 году! Здесь происходит весьма любопытный процесс. Англия внезапно пробуждается и начинает понимать, что средние века минули и что невозможно больше ни шагу ступить в готическом одеянии, с выжившей из ума, невежественной и надменной аристократией, живущей еще в XVI веке. Дело тут не в министерском кризисе, а во влиянии палаты лордов и ее прихожей — принца-производителя и компании.
А внизу — чартизм, спокойный, сумрачный, молчаливый, но упорный и настойчивый, любящий иностранцев (терпимые правительством, как терпимы публичные женщины, и ненавидимые имущими классами, изгнанники пользуются расположением чартистов)... Чартисты собираются 27 февраля устроить митинг сообща с французами. Они пригласили меня быть членом комитета... Подумайте, прошу вас, об этом первом результате моих скитаний и ссылки... Вы мне писали в одном из своих писем (и я даже процитировал это место в одном выступлении): «Если поляки протягивают руку русским, какая же ненависть имеет право на существование...» Безусловно! Если англичане устраивают митинг вместе с французами и выбирают русского членом комитета, я вижу в этом огромный шаг вперед.
непримиримы, что против этого не найти лекарства.
пленные Бомарзунда видели лислки на английских кораблях.
Один из, ваших соотечественников и моих близких друзей, который говорит по-английски как англичанин, хотел бы узнать, можно ли найти издателя для переводов на французский, — издателя, который прилично платит. Он взялся бы за любой научный и литературный перевод. Это человек незаурядного таланта. Вы меня крайне обяжете, если сообщите свое мнение на этот счет.
Я живу в двадцати милях от Лондона, в очаровательной вилле, с большим садом. Мои дети здоровы; я работаю довольно много. Но у меня тоска по материку, и я очень хотел бы покинуть остров. До 15 апреля пишите мне в Твикнем по адресу, который указан на конверте внизу. Однако надежнее адресовать письма фирме Ротшильд в Лондоне «aux soins de M. Rothschild à Londres, New Court, Lombard Str<eet> City» на мое имя. — Я говорю об этом потому, что ваше письмо на несколько дней запоздало и я получил его через нашего славного Ворцеля, который очень болен и очень печален, так как польское дело идет не так, как он надеялся. Посылаю вам небольшой образец наших изданий.
А. Герцен.
Слышали ли вы ужасную историю о казни Бартелеми — не следует верить всему тому, что пишут об этом газеты. Этот человек был героем и героем умер!
Примечания
Печатается по тексту Л —132, где опубликовано впервые, по автографу, хранившемуся в архиве семьи Герцена. Местонахождение автографа в настоящее время неизвестно.
Год написания определяется упоминанием о чартистском митинге, состоявшемся 27 февраля 1855 г., и о казни Бартелеми.
Ответ на письмо от 23 января 1855 г., в котором Ж. Мишле известил Герцена о предстоящем выходе своей книги «Renaissance» и обратился с вопросом, в какие английские периодические издания следует направить книгу для рецензирования («La Revue», 1907, XI, стр. 307—308).
«Легенды о Костюшко»... — В 1853 г. В. Линтон перевел на английский язык очерк Мишле «Польша и Россия. Легенда о Костюшко» («Poland and Russia. A legend of Kosciusko by J. Michelet. Translated for the Polish Democratic society, by W. J. Linton». London, Paternoster Row, 1853). Ср. комм, к № 73.
.... министерском кризисе... — Герцен имеет в виду назревавший в инваре 1855 г. министерский кризис, приведший к падению кабинета Эбсрдина (29 февраля 1855 г.).
... принца-производителя... — — «принц-супруг» («prince consort») иронически использует Герцен. Пальмерстоновская пресса сознательно преувеличивала политическую роль Альберта в государственных делах, стремясь возложить на него ответственность за неудачи внутренней и внешней политики.
..~ ненавидимые имущими классами, изгнанники пользуются расположением чартистов... — Вскоре после чартистской демонстрации 10 апреля 1848 г. английский парламент, напуганный размахом революционного движения в стране и за ее пределами, принял закон о чужеземцах, рассчитанный на изоляцию революционной эмиграции от чартистского движения. Согласно этому закону, иностранец в любой момент мог быть выслан из Англии. Угроза возобновления билля об иностранцах оставалась реальной и позднее. В начале 1855 г. К. Маркс решительно выступил против идеи совместного митинга чартистов и эмигрантов, т. к. считал, что правительство может воспользоваться этим предлогом для новых репрессий против революционной эмиграции (см. письмо К. Маркса к Ф. Энгельсу от 13 февраля 1855 г. — Соч., т. XXII, стр. 86). Английская консервативная газета «Times» печатала статьи, побуждавшие западные державы требовать от английского правительства изгнания эмигрантов. См. также письмо Герцена к Л. -Р. Леверсону от 3 марта 1858 г. (т. XXVI наст. изд.).
Чартисты собираются ~ — Митинг, о котором идет речь, был организован чартистами в память седьмой годовщины февральской революции 1848 г. и призван был, по словам Герцена, «оживить дряхлевший не по летам чартизм, сближая английских работников с французскими социалистами» (XI, 165). Для участия в митинге были приглашены виднейшие деятели революционной эмиграции: Маркс, Гюго, Луи Блан, Барбес, Ледрю-Роллен, Пиа, Эжен Сю, Пьер Леру, Маццини, Кошут, Пьянчани, Саффи, Руге и др. Герцен получил приглашение выступить на митинге с речью о России. О подготовке митинга и своем участии в нем Герцен рассказал в «Былом и думах» (см. XI, 165— 166, 418—421).,
Вы мне писали ~ право на существование...» — В заключение своей речи, произнесенной 29 ноября 1853 г. на митинге, посвященном 23-й годовщине польского восстания 1830 г., Герцен привел цитируемые здесь слова Мишле (см. XII, 132). Письмо Мишле, откуда взяты приведенные слова, неизвестно.
со не имеют оснований... — Мишле писал Герцену 23 января 1855 г.: «Мне передавали, что наши друзья сблизились. Верить ли этому слуху?» О ком идет речь — установить не удалось.
Наша пропаганда ~ идет своим чередом... — «Где ваша русско-польская типография? Откуда я могу узнать о ней и быть в курсе ее работ?»
... пленные Вомарзунда видели листки на английских кораблях. — Бомарзунд — остров в Балтийском море, входит в группу Аландских островов, с 1809 г. принадлежавших России. 16 августа 1854 г., после бомбардировки английским флотом, остров был захвачен французским корпусом. О распространении листовок Вольной типографии на Аландских островах Герцен сообщил также в объявлении «Русская типография в Лондоне» (XII, 237).
Один из ваших соотечественников и моих близких друзей ~ взялся бы за любой научный и литературный перевод. — Мейзенбуг, стр. 270—271.
— Герцен выслал Мишле объявление «Imprimerie russe à Londres» («Русская типография в Лондоне») — см. XII, 235—238.