182. М. К. РЕЙХЕЛЬ
24 (12) февраля 1855 г. Твикнем.
24 февраля. Twickenham.
Richmond House.
Ну так книгу получили — и хорошо. А я вчера закупорил вам Пушкина бюст, вельми изящный, и отдал портному, присягнувшему всеми святыми утюгами, что перешлет. Если у вас что есть неважное — можете послать с ним.
Продолжение гистории — так уж боги судили мне быть «кутихой», — вот не думал, не гадал попасть в лондонские львы; сидел в Тыкнаме — и тут едакое случилось.
Лондон покрыт афишами, в которых мелкими и крупными, красными и черными чернилами объявлено, что Russian Exile A. Herzen[179] будет в Martin Hall, в Long Acr'e 27 февр<аля>...
В «Daily News» была статья от Комитета, ее приложу и статью Jones "а. Ну вот Голов<ин>-то и срезался. -А мне на плечи тягость не пустая.
Все эмиграции ждут моей речи — знаете, оно и жутко, а, по-прочем, пожалуй, и скажем. — Вот вы в 8 часов во вторник с супругом и помяните — старик-то наш позорится теперь.
Голов<ин>, разумеется, отколет какую-нибудь пакость, я даже на всякий случай орудие припасу. Ну, разумеется, я уж и анонимные письмы получил с ругательствами (мило и благородно) и письмо от редактора «Биография современников» с вопросами: в котором году родился, где был в тюрьме, какие книги печатал. — Я прибавил: «И постоянно всю жизнь придерживался горячительных напитков».
Все это, вероятно, кончится тем, что меня отсюда по пряжке выгонят или посадят в смирительный дом — это будет хорошо; я тогда выучусь по-английски.
Я вас уверяю серьезно, что я не желал и не сделал ни одного шага. Экая скотина Гол<овин>! — Но дело бы прошло, если б не французские рефугарии—они стали за меня горой. Эта симпатия была одной из наград за бездну полыни.
Прощайте. Львы длинных писем не пишут. — Речь пришлю. Расскажите все эти хохоты Тесье, и если Дурамона опять увидите — то скажите, что я ему сильно кланялся в письме Тесье и благодарил за копию.
Чуть-чуть было не забыл самое лучшее. Какой-то сумасшедший жид принял за чистые деньги статью Голов<ина>, что я жид, да и написал мне письмо, в котором утешает меня тем, что «Израиль будет восстановлен» и что мы все воротимся на место Соломонова храма.
Рукой Н. А. Герцен:
Милая моя Маша, я тебя очень благодарю за твое письмо. У нас Темза замерзла. Я с Луизой и Олей на ней была. У нас вчера был страшный снег, но он уже сегодня весь растаял, сегодня чудесная погода. Я теперь пойду в сад.
Ну, прощай, милая моя Маша. Я тебя целую и вас всех.
Твоя Тата.
Примечания
Печатается по автографу Впервые опубликовано: отрывок, с датой: 27 февраля — стр. 108—109; полностью — Л VIII, 140—141.
Год написания определяется рассказом о предстоящем 27 февраля чартистском митинге.
...«кутихой»... — «Воспоминаниях», «кутихой», т. е. вьюгой, метелью, когда то в шутку называла Герцена П. А. Эрн — мать М. К. Рейхель (см. Рейхель, стр. 108).
Лондон покрыт афишами... — Афиша сообщала, что в память великого революционного движения 1848 г. состоится интернациональный вечер под лозунгом «Союз всех народов» и митинг. Далее назывались приглашенные на митинг выдающиеся политические и общественные деятели. См. текст афиши — Л —142.
В «Daily News» была статья от Комитета со и статью Jones'а. — См. комментарий к письму 181.
... письмо от редактора «Биография современников»... — «Men of the time. Biographical sketches of eminent living characters also biographical sketches of celebrated women of the time» появился биографический очерк о Герцене. См. т. XXX наст, изд.
.... Дурамона... — Шутливая переделка фамилии А. Даримона.
... в письме Тесъе... — Это письмо Герцена к Тесье дю Мотэ неизвестно.
—
[179] русский изгнанник А. Герцен (англ.). — Ред.