1. M. МЕЙЗЕНБУГ
5 июня (24 мая) 1856 г. Лондон.
5 juin 1856. Chère Malvida,
Oui, c'est le véritable, c'est le grand terrain sur lequel je me sens à l'aise avec vous, c'est le terrain de l'amitié dévouée. Vous faites un sacrifice — il y a une nécessité fatale qui nous a poussés — dans une collision tragique. Mad<ame> Og<areff> a pleuré à chaudes larmes lisant votre lettre... ou après. Elle vous porte ces lignes. — Restons amis, amis sincères. Revenez de votre voyage, plus sereine und mehr geprüft par la vie. Le nombre de vos amis s'accroît — vous le verrez aujourd'hui. La fatalité a brisé une existence commune — qui avait de beaux côtés, mais où il se glissa un ton faux. Personne n'est coupable, tout le monde a été sincère — mais le ton faux mit des entraves. Ce que je désirais — c'était cette séparation solennelle que vous proposez maintenant. Votre départ brusque a tout changé — mais à vous maintenant toute la gloire... (oui, la gloire) de l'avoir ramené.
J'ai beaucoup réfléchi hier sur votre proposition (je n'en ai pas parlé aux Og<areff>) — non, la vie ensemble rouvrirait des plaies à demi-guéries.
Mais associons-nous dans des entreprises de traduction — après votre voyage. Dans la même ville ou ailleurs — partout et partout vous avez un frère.
ôté un fardeau que je traînais tout le temps. Eloignons-nous pour un repos pour un recueillement, et en avant dans la vie de travail. Ne m'en voulez pas que je me sente plus en famille avec Og<areff>. Je suis un animal de forts attachements et des traditions. — Vous ne commencerez à les connaître que maintenant.
Adieu. — Eh bien, messieurs les détracteurs — l'Amitié a vaincu!
А. Herzen.
J'irai chez Caldesi pour lui commander le portrait des enfants et le mien.
N'oubliez pas que je demande encore une preuve — vous ferez un emprunt pour le voyage — c'est nécessaire pour moi.
Перевод
5 июня 1856.
Дорогая Мальвида,
да, это и есть та настоящая, обширная основа, на которой я чувствую себя свободно и хорошо с вами, эта основа — наша верная дружба. Вы приносите себя в жертву — какая-то роковая необходимость привела нас к трагическому столкновению. Мадам Ог<арева> плакала горючими слезами, читая ваше письмо... или после. Она сама отнесет вам эти строки. Останемся друзьями, искренними друзьями. Возвращайтесь из вашего путешествия более спокойной und mehr geprüft[1] жизнью. Число ваших друзей увеличивается — вы это увидите сегодня. Судьба расстроила совместную жизнь, имевшую прекрасные стороны, но в которую вкрался фальшивый тон. Никто не виновен, все были искренни, но фальшивый тон мешал. То, что я желал — это торжественное расставание, которое вы предлагаете теперь. Ваш внезапный отъезд все изменил — но вам теперь вся слава (да, слава) за то, что вернулись к этому предложению.
<аревым> я его не сообщил) — нет, совместная жизнь лишь разбередит полузажившие раны.
Но мы заключим союз для переводов — после вашего путешествия. В этом городе или в другом месте — везде и всюду вы имеете брата.
Своим письмом вы сняли с меня бремя, которое все время меня очень тяготило. Удалимся друг от друга для спокойствия, для сосредоточения, и вперед к жизни, исполненной трудов! Не будьте в претензии за то, что я чувствую себя больше в семье, когда живу с Ог<аревыми>: я — животное крепких привязанностей и традиций. — Только теперь вы начнете их узнавать.
Прощайте. Видите, господа хулители, — Дружба победила!
А. Герцен.
Не забудьте, что я прошу еще одного доказательства, — для путешествия вы займете деньги — для меня это необходимо.
До свиданья. Идемте же слушать Альбони и проведем оставшееся время немного более артистично.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа Французский оригинал впервые опубликован: Л VIII, 314 (неточный немецкий перевод — Meysenbug, В. III, —10).
Над текстом письма надпись рукой Мейзенбуг: «Après mon départ de la maison» («После моего ухода из дома»).
Письма М. Мейзенбуг к Герцену за 1856—1859 годы неизвестны.
Мадам Огарева плакала горючими слезами, читая ваше письмо... — В мае 1856 г. М. Мейзенбуг оставила дом Герцена (см. письмо к Мейзенбуг от 30 мая 1856 г., а также письмо 3 и комментарий к нему). В «Воспоминаниях идеалистки» Мейзенбуг писала: «Я убеждала себя, что, обладая большим терпением, самоотвержением и настойчивостью, я могла бы удержать столь дорогие мне отношения и сохранить их в прежнем счастливом виде<...> Когда я пришла к этому выводу, на меня как бы снизошло внезапное счастье, мне показалось, что всякое препятствие уже устранено, что я могу вернуться на прежнее место и посвятить себя долгу преданного, самоотверженного ухода за любимыми детьми. Я написала русской даме письмо, в котором совершенно откровенно сообщала ей о своем радостном открытии, от всего сердца протягивала ей руку для нового союза <...> Несмотря на то, что письмо было адресовано не Герцену, он на него ответил, как всегда, тепло и с чувством» стр. 358—359).
Возвращайтесь из вашего путешествия... — Речь идет о поездке Мейзенбуг с четой Кинкель в Гастингс, на берег моря (см. Мейзенбуг,
Я отправляюсь к Калъдези, чтобы заказать портреты детей и свой собственный. — Портреты предназначались в подарок Мейзенбуг.
Идемте же слушать Алъбони... — Альбони выступала в то время Лондоне в оперных спектаклях и в концертах.
— Ред.