30. М. К. РЕЙХЕЛЬ
6 апреля (25 марта) 1853 г. Лондон.
6 апрели 1853. 25, Euston Sq<uare>.
И вы поздравляете меня. — Скверный день, день страшной годовщины... нет, не буду и вспоминать на письме.
— знаете, есть большие домы, где две-три маленькие комнаты меблированы и отделаны, а остальные не заняты, стеклы выбиты, пыль на вершок...
Верите ли, недели проходят — ни одного звука близкого, кроме от Саши. Люди толкутся около меня, как прежде, но я гораздо дальше с ними. Я даже с генер<алом> гораздо меньше знаком. Мы видимся только за обедом, он занят своим путешествием, все побледнело в его глазах, кроме австралийских приисков, не думайте, что мы с ним ссоримся, но я начинаю в нем видеть практического и ловкого дельца.
Нет, Марья Каспаровна, нет, и вы мутите свои чистые понятия дружбой и любовью. Нет, Осип Иван<ович> не безумный (несмотря на то, что Эдм<унд> не на вас, а на него должен сердиться за то, что я не приехал)— я третьёгодня долго говорил с его другом и со слезами расстался с ним. И пусть меня проклянут с ними — но ни в Америку, ни в Австралию я не поеду. Когда вся жизнь сойдет на самосохранение и на обдуманность — т. е. на нравственную буржуазию, тогда прощай поэзия, прощай удвоенное биение сердца и все прекрасное и энергическое.
Вот вам пример. Если б год тому назад я мог поступить резко, я, не краснея, мог бы помянуть былое. А теперь, с плитой на груди и с угрызением совести, я должен презирать себя — и «играть роль», чтоб выразиться, как Эн<гельсон>.
A propos, кто жег объявление, не знаю: или Мmе <ельсон> или Мг Tourg<éneff>, или Sas<onoff>. Об объявлении скажу слова два — если Ст<анкевичи> здесь, прочтите и им.
Скажите мне, во-первых, о чем идет речь? О редакции — я не намерен тогда трех слов говорить, бог с ней совсем.
О самом деле — кого это компрометирует? Разве вы не видите, что поляки гораздо больше компрометированы, а они хотели, чтоб я напечатал так. Вся задача состоит в том,- чтоб увлечь людей в постоянные сношения; кто эти люди — я не знаю, вероятно, тот молодой человек, который анонимно мне писал энергические письма по-русски в Ниццу, и другие, вроде Петрашев<ского>, Спеш<нева>. Те, кто не хотят действовать этим путем — как же они будут компрометированы? Сага mia[43], поймите, что типография есть действие, это событие, и событие, так оцененное людьми, менее русских привычными к праздной осторожности, что на днях англичанин — литератор, едва мне знакомый, предложил свои средства доставлять что я хочу. Проект типографии был решительно всеми — от старших до Ив<ана> Гавриловича — принят с рукоплесканиями. — Это история с моей брошюрой, которая мне принесла упреки только из России.
«Вот вам Дверь, хотите ли воспользоваться — это ваше дело». Типогр<афия> — запрос. — Пусть же будет всему миру известно, что в половине XIX столетия безумец, веривший и любивший Россию, завел типографию для русских, предложил им печатать даже даром — потерял свои деньги и ничего не напечатал, кроме своих ненужных статей.
Я ни Европу Россией, ни Россию Европой не хочу обманывать. С нынешной весны я совершенно покинул всякое вмешательство в западные дела — с будущей я, может, покину все восточные. Да, я горько понимаю качание головой поляков, когда идет речь о русских... И где же эта опасность, скажите, кого, например, сослали, посадили в тюрьму и пр. после 1848? У нас даже гонений нет. Петраш<евский> et Спiе ? Да у них было общество, да они действовали, а тех, которые только думали, читали, никто не трогал. Во всей Германии, Франц<ии>, Италии — столько же шансов, да еще с кайенским перцем. Вы и Елена Констант<иновна>, вы под влиянием благородного и чисто женского чувства страха за друзей; бойтесь, но не давайте же побеждать себя этому чувству. Страх... — страшно консервативный принцип, ждать, довольствоваться возможным, не желать большего, скупиться — да на этом основано все здание реакции. И кажется довольно. А кто жег — напишите.
Еще слово. Если б вы обе были женами офицеров, матерями военных — что же, вы и им советовали бы уходить за вагенбург? — Мы чисто военные. Я вам писал третьёгодня; вы, кажется, не получили еще.
Едет ли Рейхель? Одни не ездите ни под каким видом, и соображайтесь с погодой (по барометру), постарайтесь море застать тихим. — И, наконец, ради нашей дружбы и ради детей я вас умоляю не ездить, если здоровье не позволит. Я приеду непременно. Наконец, если Рейхелю нельзя, возьмите, коли не Эдмунда, то кого хотите, платите что хотите, но одни с Марыхой не ездите.
— что думаете?
Не забудьте прихватить насчет салфеток и белья. А игрушек и пр. как можно меньше. Так как отъезд ваш должен быть между 25 и 29 — то я здесь справлюсь о всех пароходах. Мне нужно знать для сего — утром или вечером вы выезжаете (всего лучше отдохнуть полдня перед пароходом) — на Булонь или Кале. Я или Гавк будем на берегу.
Саша нарисовал портрет Гавка страшно похожий. Через этот портр<ет> Польша узнала, что мое рожд<ение>, и всё приходят. Но праздника нет — отвратительный день. Прощайте.
Рейхелю поклон.
Примечания
(ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: отрывки: — стр. 91—93 (всоставе письма от 12 мая); полностью — Л —206.
В автографе первоначально вместо: Об объявлении — было: Об [нем] этом объявлении
Скверный день, день страшной годовщины... — 6 апреля (25 марта) — день рождения Герцена. О печальном праздновании этого дня в 1852 г. во время предсмертной болезни Н. А. Герцен см. письмо к М. К. Рейхель от 7 апреля 1852 г. (т. XXIV).
... с его другом... — А. Саффи.
«игратъ роль», чтоб выразиться, как Эн<ельсон>. — См. письма 13 и 14.
... кто жег объявление... — Речь идет о воззвании «Вольное русское книгопечатание в Лондоне. Братьям на Руси» (о нем см. письмо 16). См. также письма 32 и 40.
М-r Tourg<uéneff> —
... молодой человек, который анонимно мне писал энергические письма... — Письма А. А. Чумикова к Герцену за июль—август 1851 г. см. в ЛН, т. 62, стр. 710—722. Ответные письма Герцена от 26 июля и 9 августа 1851 г. см. в т. XXIV.
... история с моей брошюрой ~ упреки только ив России. — «О развитии революционных идей в России» см. в комментарии к письму Герцена к М. К. Рейхель от 12 октября 1851 г. (т. XXIV).
еагенбург —
Я вам писал третьегодня... — См. письмо 28.
—
[43] Дорогая моя (итал.) — Ред.
[44] Впрочем, справедливость прежде всего (франц.) — Ред.