24. М. К. РЕЙХЕЛЬ
10 октября (28 сентября) 1856 г. Путней.
10 октября. At M-r Tinkler's.
Putney.
— Селифан говорит: «Вот ведь подумаешь, и знал, что колесо сломано, но не сказал...» Так и я, отчего не писал в Штрлпрц... ведь знал, что вы там, а не писал.
Письмо ваше меня обрадовало, потому что давно вестей не имел. Но намерение остаться в Германии не радует. Еще разве в Швейцарию переедем. Послушайте, Марья Каспаровна, вы слишком умны, чтоб бояться истин, хотя и неприятных, — из Морица вряд можно ли многое сделать, да если и можно, то не дома. Дома он вам и Рейхелю отравит жизнь.
Насчет духовной вы не сумлевайтесь — все остальные названы почти из учтивости, только дельно Рейхель и Фогт.
На вас всегда и в всех случаях считаю, как на каменную гору, — стало, об этом и речи вести не следует. Мы слишком долго с вами рядом шли и вброд, и вплавь, и грязь месили... и всякое бывало, кроме даже размолвки, — так уж кончик-то добежать ничего не значит.
Знаете ли, что Голов<ин> исходатайствовал себе амнистию да и остается, — это довольно замечательно. Он напечатал подлейшую статью обо мне и Ог<ареве>— попрекает Огарева Марьей Львов<ной>— и это в печати.
— злодей первой величины. Какой же он сумасшедший — когда два года точил жало и так подвел, что если б не милый, благородный Саффи, то дело могло бы очень дурно кончиться.
Огареву гораздо лучше, Девиль позаконопатил, однако придется делать операцию — вероятно, в ноябре.
Саша ходит в медицинский институт. У Наташи болит третий день голова (ее обыкновенные припадки). Оля — верх паяца.
Огаревы вам весьма дружески кланяются, я уверен, что вы с ними теперь очень хорошо встретитесь — вот пока и всё.
Октября 20 придет к вам Пинто; что можете, посоветуйте ему, дайте писем — он едет в Россию.
Наша типография etc. процветают.
Примечания
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Л VIII, 351-352.
Год определяется содержанием письма: амнистия Головина (см. далее), конфликт с Ф. Орсини по вине Энгельсона (см. письмо 17).
... Селифан говорит... — Неточная цитата из главы XI части первой «Мертвых душ» Гоголя.
— Герцен иронизирует над труднопроизносимым названием поместья Туржниц в Восточной Пруссии, где гостила у родственников мужа М. К. Рейхель (см. Рейхелъ, стр. 111—114).
Насчет духовной со — Речь идет о завещании Герцена (см. XXIV, стр. 382—385), в котором, помимо Рейхеля и Фогта, душеприказчиками были назначены Юлиан Шаллер и В. А. Энгельсон (последний на случай, если кто-либо из душеприказчиков умрет ранее достижения детьми Герцена совершеннолетия). В созданный Герценом «семейный совет» входили, кроме вышеупомянутых лиц, Тесье дю Моте, Гауг и Хоецкий.
<кин> исходатайствовал себе амнистию да и остается... — Вскоре после смерти Николая I, 18 марта 1855 г., Головин обратился с письмом к Александру II, в котором «священным долгом своим» полагал «поставить себя на распоряжение» молодого царя и просил распространить на него общую амнистию. Ответа на это ходатайство не последовало. Только после нового обращения — на этот раз к князю Горчакову— Головин получил помилование, утвержденное царем в день коронации 26 августа 1856 г., с предписанием немедленно возвратиться в Россию и вступить на государственную службу. После продолжительных переговоров с русским правительством о месте своей службы Головин принял решение не возвращаться на родину и просил определить его на какую-либо должность за границей — причем он не прочь был взять на себя функции корреспондента III отделения. Однако услуги его не понадобились и, поскольку на настоятельные требования возвратиться на родину он отвечал отказом, «помилование» его было отменено (см. «Былое», 1907, № 5, стр. 40-44).
Он напечатал подлейшую статью обо мне и Ог<ареве>... —
— злодей ~ очень дурно кончиться. — См. письмо 18.
— Микельанджело Пинто переехал в Россию в конце 1859 г. и поселился в Петербурге. В течение ряда лет он читал курс истории итальянской литературы в Петербургском университете. См. о нем и его отношениях с Герценом в ЛН, т. 64, стр. 441—442.