28. H. М. САТИНУ
25 (13) октября 1866 г. Путней.
Рукой Н. П. Огарева:
25/13 окт<ября>.
— Что же это ты хвораешь? Как три недели хворать с простуды? Ты, верно, доконал себе желудок; да и не то чтобы теперь, а, вероятно, он отзывается после 40 лет на все мерзости, которые с ним делали до 40 лет. Займись им хорошенько. Жить надо, хотя и невесело. — Ты сбирался в Москву, чтобы увидать П<икулина>. Но я его не видел. Какая причина, что он от 17 до 22 (?) пробыл в Бельгии (покупал семена, вероятно) и не заехал ко мне— не понимаю. Мы втроем звали его неотступно, каждый собственноручно. Во всяком случае это с его стороны гадкий поступок, которого я ему во внутреннейшей внутренности моего мнения не прощаю. Кстати, ему высланы семена в Берлин, но они уже его не застали. Берлинская таможня известила, что не знает, кому отдать. Я поручил взять ящик на таможне Шнейдеру (Buchhandlung Unter den Linden, 19). Пусть же вечно юный садовод напишет Шнейдеру, что с ними делать. Выслать ли к нему или продержать до весны.
Ты пишешь, что погода такая, что гадко в окно взглянуть... а я хожу без пальто; но не могу сказать, чтоб погода была хороша; часто убийственный морской воздух, так что дух захватывает и нервы расстраиваются. Но того нервного расстройства — эпилептического — до сих пор у меня нет; порядочный образ жизни и катетерование удалили его; для окончательной операции жду инструмента из Парижа (ибо в Англии не умеют делать инструментов) и, вероятно, месяца через два буду совсем восстановлен и еще бодрее, чем теперь. Надо заметить, что Англия так бросилась на количество фабрикации, что качество совершенно утратилось. Все дешево и скверно. Стальные (?) вещи скверны, а пару бритв можно иметь за 1 шиллинг (30 к. сер.). Сукны страшно дешевы и изнашиваются со скоростью старой тряпки. И все в этом духе. Изящная, доброкачественная и — увы! — страшно дорогая фабрикация держится еще во Франции.
Еще надо заметить, что Штильмарк врет. Где же он видал накожные сыпи от присутствия мочевины в крови? Спроси-ка его, какой они имеют вид? Это с его стороны предположение, будто всякий посторонний химический элемент в крови обнаруживается накожными болезнями. Это гипотеза, которую еще надо доказать опытом. Опыт же в настоящем случае производится так: у n индивидов, страдавших нервными припадками, оказалось присутствие мочевины в крови; у n индивидов, страдавших болезнями мочевых органов, оказались нервные припадки, и до сих пор опыт указывает на соответственность болезней обоих категорий. — В «Русск<ом> вестн<ике>» статья Павлова о Соллогубе. Вот это меня сильно порадовало. Это, конечно, лучшая статья за весь год, — статья, каких давно не бывало. Обними за меня Павлова; за эту статью я ему прощаю все, что он против меня сделал, ставлю его талант весьма высоко, и хорошо бы, если б он работал на этом пути и впредь. — Мои стихи я получил недавно; издание очень мило, но зачем же поместили пьесы, кроме тех, которые я дал; я выбросил то, чего не хотел ввести в собрание. Беда не велика, хотя я и не вижу причины распоряжаться без согласия автора его стихами.
— приезжай повидаться. Шутки в сторону: хорошо бы вам приехать; Н<атали> сильно страдает по Елене. Ну! да этого я не жду ближе года; а тебя не неволю, всегда можно, лишь бы здоровье позволило.
Какие же тебе письменно сообщить подробности? Живется иной раз и хорошо. Большую часть дня занят; вот и теперь, как запечатаю письмо, так скорей и за работу; времени не хватает. — Сообщи Исакову, что он журналы присылает скверно, напр<имер>, «Совр<еменник>» и «Отечественные> зап<иски>» июль пришел после получения августа, с неделю тому назад; а «Русск<ий> вестн<ик>» — август еще не получен. На днях отправил в Петерб<ург> на имя Александра Павловича куклу Тате и Т. П.
Поцелуй их всех за меня, а также и себя и Елену. — К папа стану писать на той неделе, жду от него письма.
Зачем же ты хвораешь? — Как не стыдно. А вот что дело, то дело — весной побывать в наших туманах, — помянем старину, как хаживали к Перу и к Матерну. А ведь Николай Пл<атонович> в слабых — он только ест, а насчет родственной тому функции — не спрашивай. Говорят, ты растолстел — это не помещается в моей голове.
Если ты имеешь сношение с Пикул<иным>, скажи ему, что Цветочные семена посланы были по данному адресу в Берлин, там не приняли и они находятся у Schnei der'а, Unter den Linden, а чтоб деньги 2 liv. 15 sh. — т. е. 55 руб. не сер., а асс. — отдал Вере Артамон<овне>. Прощай же, старый друг.
Печатается по автографу (ЛВ). Впервые опубликовано: «Русская мысль», 1902, XI, стр. 161—163, с купюрами в письме Н. П. Огарева.
Год написания определяется строками о Пикулине, который осенью 1856 г. был во Франции и Бельгии, но в Англию на этот раз (в отличие от 1855 г.) не заезжал, а также упоминанием рецензии Н. Ф. Павлова на комедию «Чиновник» В. А. Соллогуба, напечатанной в первой июньской и второй июльской книжках «Русского вестника» за 1856 г. Сообщение о том, что Пикулин летом 1856 г. был в Англии, содержащееся в письме H А. Мельгунова к Герцену от 13 октября 1856 г. (см. ЛН, — неточно.
— О Шнейдере Н. П. Огарев писал А. А. Тучкову и H. М. Сатину из Берлина 2 апреля (21 марта) 1856 г.: «Из знакомых нашел только Шнейдера, бывшего commis в Шредеровской книжной лавке, а теперь самого имеющего книжную лавку и издающего „Le messager de Berlin" с вчерашнего дня» («Русские пропилеи», т. 4, М., 1917, стр. 148).