118. M. МЕЙЗЕНБУГ
14 (2) октября 1857 г. Путней.
Рукой H. A. Герцен:
Liebe Malvida, ich hoffe du bist ganz wohl. Ich war nicht ganz wohl, es ist das zweite Mal daß ich so starkes Zahnweh hatte daß ich die Nacht nicht schlafen konnte, und davon hatte ich die folgenden Tage Kopfweh, wie es sich denken läßt.
Ich habe jetzt die Passion zu nähen. Ogareff hat mir eine Puppe gekauft die ich ganz anziehen werde für Natalie jüngste Noffin, dann habe ich ein Ärmel zu sticken, ich habe gestern mir ein paar Bänder für meine Haaren zurecht gemacht.
Adieu lebe wohl, ich küsse dich, Olga wird dir selbst schreiben.
Deine Tata.
Рукой О. А. Герцен:
Целую тебя, милая Мали.
Твоя Оля.
14 octobre. Putney.
Wir sind immer noch in Putney und in der Erwartung, daß der König v<on> Preußen sterben wird.
Wir haben eine lange Geschichte gehabt, einen Spion gefunden, der 100 Pf<und>von der russischen Regierung haben wollte für meine Briefe und allerlei. Kaum war der Brief von Gortschakoff nach Peters<burg> gekommen, so bekam ich von dort 3 Avis. — Was sagen Sie davon? Diese Canaille war Kommis bei Trübner.
Ich habe einen kleinen Aufsatz für junge Leute geschrieben— über was glauben Sie — über die Erschaffung der Welt.
Adieu.
Sie haben mir nicht zurück geschickt die Stelle aus der Zeitung.
Рукой H. А. Тучковой-Огаревой:
Chère Mademoiselle Meysenboug, je vous remercie beaucoup pour votre affectueuse lettre. Oui, les nouvelles de chez nous ont été très inquiétantes, maintenant les enfants se remettent de la rougeole, mais Hélène est encore faible elle-même, elle a dû beaucoup s'inquiéter à cause des enfants à peine remise de sa propre maladie.
Papa se rappelle à votre bon souvenir. Il promet toujours de revenir l'année prochaine, mais je ne sais s'il le pourra. — Quant à nous, il me semble que nous resterons toujours à Putney. Je fais des châteaux en Espagne, je ne sais s'ils s'accompliront, c'est à dire, je rêve à vous proposer de nous occuper du russe et de vous demander de lire un peu en allemand avec moi qu'en dites-vous?— Je n'ai pas encore commencé mes leçons avec votre maître, parce que j'étais tout à fait incapable de lier deux pensées ensemble tout ce temps.
Ce doit être très intéressant de passer le temps comme vous le faites à présent et nous attendons de longs récits détaillés sur votre séjour à votre retour à Londres. Og<areff> me charge de ses amitiés p<ou>r vous, quant aux enfants, je pense qu'elles écriront elles-mêmes.
ère Mademoiselle Meysenboug, je vous serre la main bien amicalement.
Votre toute dévouée
Natalie Оg <areff>.
Перевод
Рукой H. A. Герцен:
Дорогая Малъвида, надеюсь, ты совсем здорова. А я была не совсем здорова, у меня во второй рал сильно болели зубы, так что я всю ночь не могла заснуть, а от этого па другой день разболелась голова, как и надо было ожидать.
У меня теперь страсть к шитью. Огарев купил мне куклу, которую я одену с ног до головы для младшей племянницы Натали, и еще мне надо вышить рукав, вчера я подобрала несколько лент для своих волос.
Прощай, будь здорова, целую тебя.
Ольга напишет тебе сама.
Твоя Тата.
Рукой О. А. Герцен:
Целую тебя, милая Мали,
Твоя Оля.
14 октября. Путней.
Мы все еще в Путнее и в ожидании, что король прусский умрет.
У нас была длинная история: обнаружили одного шпиона, который хотел получить от русского правительства 100 фунтов за мои письма и Т. П. Едва письмо Горчакова успело дойти до Петербурга, как я получил оттуда 3 предостережения. — Что скажете вы об этом? Этот каналья был приказчиком у Трюбнера.
Я написал статейку для молодых людей — как вы думаете, о чем? О сотворении мира.
Прощайте.
Вы не прислали мне обратно вырезку из газеты.
Рукой H. А. Тучковой-Огаревой:
Дорогая мадемуазель Мейзенбуг,
от собственной болезни.
Папа просит кланяться вам. Он по-прежнему обещает вернуться в следующем году, но не знаю, сможет ли. — Что до нас, то, мне кажется , мы навсегда останемся в Путнее. Я строю воздушные замки, не знаю, осуществятся ли они, то есть мечтаю о том, чтобы предложить вам заняться русским языком и просить вас немного почитать со мной по-немецки, как вы на это смотрите?— Я еще не начала занятий с вашим преподавателем, так как все это время я была неспособна связать двух мыслей вместе.
Должно быть, очень интересно проводить время так, как вы сейчас, мы ждем длинных подробных рассказов о путешествии по вашем возвращении в Лондон. Ог<арев> велит вам дружески кланяться, а дети, я думаю, напишут вам сани.
До свидания, дорогая мадемуазель Мейзенбуг, дружески жму вам руку.
Преданная вам
Наталья Ог<арева>.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа (BN). Впервые опубликовано: Л IX, 39-40.
Год написания определяется строками о разоблачении Г. Михалов-ского (см. ниже).
... в ожидании, что король прусский умрет. — В 1857 г. король Пруссии Фридрих Вильгельм IV психически заболел и отошел от управления страной, с 1858 г. регентом стал его брат Вильгельм.
У нас была длинная история: обнаружили одного шпиона ~ Этот каналья был приказчиком у Трюбнера. — «От издателя» и «Предостережение. В редакцию „Польского демократа"» (XIII, 49 и 63—66), а также: Тучкова-Огарева, стр. 156—157.
Я написал статейку для молодых людей ~ — «Опыт бесед с молодыми людьми» была впервые напечатана в П3, 1858, кн. IV, стр. 288—301 (XIII, 50—62).