188. M. Ф. КОРШ
3 июля (21 июня) 1858 г. Путней.
Рукой H. А. Тучковой-Огаревой:
Любезная Марья Федоровна,
я уже слышала, что вы за границей; письмо ваше нас обрадовало, так и кажется, что вы заглянете в Путней перед возвращением в Россию, вот бы хорошо!— Что вам сказать о детях? Саша собирается в августе в Вюрцбург, а может, в Берлин, это еще не решено, — Тата растет и толстеет, Ольга почти такая же, как вы ее застали, метки все еще видны, но не портят ее лица.
Об Елене я уже слышала, — мне в голову не приходило, чтоб что-нибудь могло их задержать, — больно очень, видно, на моей улице праздника не будет — а с другой стороны я страшно боялась за их путешествие со всеми детьми, а оставить меньших — я знала, что Елена не решится, Да и я бы не могла ей посоветовать, место матери с детьми...
Проищите, любезная Марья Федоровна, крепко жму вам руку, когда вздумается, напишите, вы знаете, как много вы нас порадуете своими строками.
Вся ваша
Натали.
Тата хочет сама приписать.
3 июля. Putney. Laurel House.
Вы, Мария Феодоровна, порхаете как птица — а мы, бедные, в воле заключенные, сидим себе в Путнеевской лавре и звоним от скуки в Колокол — — а только боялись ее... а теперь один Трюбнер берет по 1000 экзем<пляров> всего и вторые издания уже приходят к концу. Мы, русские, ужасно боимся инициативу — «Да я что за указчик миру!» — А вот делай, так и узнаем, указчик или нет! Боткин и даже Анненков сомневались в пользе русской пропаганды — а теперь иначе говорят.
Potz Teufel Donnerwetter![109] Если б у нас был помощник — мы бы «Кол<окол>» издавали всякую субботу.
Из России новости отвратительные. Вот тут с ними и нежничай. Глупость большой порок — а наш молодой человек из одной ошибки в другую.
Видел я здесь вашего брата, говорил с ним обо всех московских — да и Боткин для меня живой представитель Маросейки и тех времен, когда Грановский еще был с нами. Все изменилось, один Кетчер — как скала на том же месте, морщит брови и ругается из дружбы.
У нас русских видимо-невидимо, Киселев рукой махнул, только спрашивает, когда визирует в Лондоне: «А в Путней скоро поедете?»
— которому «увы!» младая, но опытная Антонина Стригбуржская изменила и он в пылкой юности — должен ограничиваться соляной водой и горькими ваннами.
Прощайте. Кланяйтесь Елене Константиновне. Я пошлю завтра sous bande[110] «Колок<ол>» № 18 — если придет, известите. — Есть ли у вас «Полярная звезда» IV — скажите, как понравилась европейская часть записок? И вообще пишите больше.
Примечания
Печатается по автографу (ЛВ). ГНМ, стр. 81-82.
Год написания определяется упоминанием об отъезде А. А. Герцена в Германию (см. комментарий к письму 192), а также о выходе л. 18 «Колокола» и пятой части «Былого и дум», отдельные главы которой публиковались в ПЗ на 1858 г.
... метки, все еще видны, но не портят ее лица. —
... Боткин для меня живой представитель Маросейки и тех времен, когда Грановский еще был с нами. — В. П. Боткин пробыл в Англии с середины мая по 31 июля 1858 г. На ул. Маросейке находился дом Боткиных (ныне дом № 4 по Петроворигскому пер.).
[109] Тьфу, черт возьми! (нем.) — Ред.
— Ред.