48. M. К. РЕЙХЕЛЬ
25 (13) мая 1853 г. Лондон.
25 мая. Середа.
25, Euston Square.
Да ведь я вам, матушка-сестрица, докладывал, по какому поводу я не писал, коробочка виновата была — ждал с детьми. А приказ ваш насчет конфект Оленьке исполнил с вариацией: я ей купил здешнюю народную игрушку, состоящую из деланных птичек на ниточках и которые, когда их перекувырнешь, летают. При сем я ее заверил честным и благородным словом, что это из Парижа.
Насчет Оли я, впрочем, скажу, что она удивительная плакса, и не то чтобы много плакала и кричала, но беспрестанно огорчается, особенно в время еды, тотчас сдернет мордочку в какую-то смешную карикатуру и плачет про себя. Я начинаю отучать от этого. — Тата все время ведет себя исправно. Вчера я ее водил гулять вечером и у меня украли 200 фр. или около, признаюсь, что я до сих пор сержусь — досадно и глупо. Ну, это Рейхелю утешительно. Шаль получили ли, à propos, я ее послал больше недели.
Письмецо, присланное вами, снова подает надежды на приезд О<гарева>. Это было бы великим отдыхом. Как ни храбрись, а это совершенное одиночество иногда тяжело. Ведь никого... никого, как это страшно, а ведь сколько знакомых. — Как-то М<ельгунов> приехал, я побаиваюсь за него.
А вы защищаетесь в камушках, а сами пишете «после свиданья с Рейхелем я успокоилась». — Ведь это ясно, что прежде доверьица-то было с грехом пополам. А тут и Ел<ена> Конст<антиновна>, которую я очень люблю, но такая она московская — консервативная — революционерка, что упадешь. Вы же были больны... да полноте же защищаться, это моя страсть taquiner[62]. Так Тесье и капитал надеется возвратить...
Насчет моих работ — я все время писал «Вятские воспоминания», много смешного, еще более грязного, да еще написал, так к слову, небольшую статейку о России, напечатанную по-польски. Вот еще на новом языке я издаюсь.
Прилагаю записку к Ог<ареву>, адресованную на имя Т<атьяны Алексеевны>, — отошлите ее поскорее, я хочу, знать, что истинного в его надежде приехать.
Рукой А. А. Герцена:
Любезная Маша, что делает Мориц один? Он, вероятно, очень скучает без Таты и Ольги.
Тата с Олей и с Марихен целый день в саду. Тата подружилась с девочкой, с которой она говорить не может. Целую Рейхеля, Морица и тебя.
Саша.
Рукой Н. А. Герцен:
Милая моя Маша! Я тебя благодарю за подушечку, и Марихен была очень рада подвязке. Я воскресение Марье Зенкович дала букет, который Станкевич мне дала.
Твоя Тата.
Примечания
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). — Рейхель, стр. 90—91 (в составе письма от 12 мая); полностью— Л VII, 234—235.
... у меня украли 200 фр. ~ Ну, это Рейхелю утешительно. — Во время приезда в Лондон А. Рейхель по ошибке «отдал фунт стерлингов кэбмену за шиллинг» (см. письмо 40).
Письмецо, присланное вами... —
Как-то М<ельгунов> приехал... — О вызове Н. А. Мельгунова в Россию см. письмо 47.
... я все время писал «Вятские воспоминания»... — Главы XIV — XVII «Былого и дум» (см. VIII, 234—300).
— Письмо «Do redakcji „Demokraty Polskiego"», написанное 20 мая, было опубликовано в этой газете 25 мая 1853 г. (см. т. XII).
... адресованную на имя Т<атьяны Алексеевны>... — По обыкновению, все письма к Огареву Герцен пересылал, при посредстве М. К. Рейхель, через Т. А. Астракову. Е. ще 8 октября (26 сентября) 1852 г. Астракова договаривалась об этом с М. К. Рейхель: «Еще поручение просил меня передать вам Н. Пл. Ог<арев>: дело в том, что все, что нужно будет вам передать ему, то вы все сие и оное поручайте мне и никому больше ни под каким предлогом — таково желание Ник. Пл., который просил вас исполнить в точности сие» (ЛБ,
[62] подтрунивать (франц.). — Ред.