5. А. и М. К. РЕЙХЕЛЯМ
17 (5) января 1853 г. Лондон.
17 janvier 1853. Londres.
Je vous annonce ma haute satisfaction et ma bienveillance complète.;. (style Nicolas) pour votre lettre. — Vous êtes l'homme le plus raisonnable de l'avenue Marbeuf et voisinage, cher Reichel, freilich wird der Wind mir Schnupfen bringen, das ist ja evident — so daß ich jetzt noch überlege, wenn es am besten ist, die Reise zu machen. Vielleicht werde ich etwas später kommen. Alles das ist nicht so leicht, wie man glaubt.
Man muß die Frage so stellen, gehe ich nach der Schweiz oder zurück nach London. Gehe ich mit den Kindern oder wieder ohne Kinder. Soll ich mit auf[10] Botwin und der Köchin kommen — oder allein. Alex<andre> abzureißen von seinen Beschäftigungen, die jetzt gehen so ziemlich, ist unmoralisch für eine lange Zeit.
Schreiben Sie mir die Meinung Ihrer Frau, sie soll mein Senat sein, es heißt, sie wird entscheiden und ich doch das machen, was ich will — Spaß beiseite, sagen Sie mir Ihre Meinung, ich habe schon an Engels<on> geschrieben.
Verstehen Sie, wenn es möglich wäre (da ich auch eine Zeit krank sein kann) hier zu bleiben einige Zeit noch, so wäre das das Beste, aber d<as> Recht nach P<aris> zu gehen beibehalten.
Marie wird Ihnen sagen, in allen Briefen habe ich geschrieben — belieben Sie, die Sache delikat zu betreiben. — Die Geschicklichkeit muß mit einer Höflichkeit verbunden sein, um keinen Einfluß auf die Furcht zu haben!
Est-ce que vous êtes content de cette phrase —Edm<ond> hat den Rot<hschild> genotzüchtigt, der arme Reiche wußte nicht, wohin er sollte, die Bank stockte, die Börse bebte, denn anstatt etwas zu machen, mußte er immer mit Ed<mond> sprechen. Schombourg ist Schaumtal geworden und das See ohne Schaum.
Freilich bei solchen 7 judaischen Plagen war es besser, den Brief zu schreiben und im Namen der 5%, 3%, 2% und Abraham alles zu beschwören. —Nun, da ist die Erlaubnis und wir stehen wie der Ochs am Berg[11].
Когда вы выздоровите? Дурно, вставайте. Да вот я вас сделал сенатом, Львом Алексеевичем, давайте, пожалуйста, совет; я, ей-богу, не знаю, что мне делать. Посоветуйте насчет детей. Мне непременно хочется быть с ними, но у вас жить невозможно. Довольно вам сказать, вы там не знаете, что у вас делается, а здесь все знают; признаюсь, Цынский и Леонтий Вас<ильевич> превзойдены. — Но, полагаю, недельки на две прибежать можно — да и то выбрав погоду.
Здесь зато масленица и всяким днем больше дождя и воли. Недаром английскую работу хвалят. Кабы только посуше было, да кабы вас сюда — кажется, долго бы можно прожить. Вы говорили о каком-то предложении — где оно? Продиктуйте Рейхелю, он на музыку положит.
Что же Ст<анкевичи> так и уедут, не видав Лондона? А Мел<ьгунов> — стар ведь уж в Париже баловаться без жены, да с Убрем толковать об религии, а с Брус<иловым> об испанках. Нехорошо. Ехал бы, право, сюда, а потом я его и привез бы.
Пожалуйста же, ваше мнение, правительствующая Мария Касп<аровна>.
Прощайте. Велите немножко написать Тате под начальством Рейхеля.
Скажите, что делает Тесье в Париже?
Примечания
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). — Рейхель, стр. 81; полностью — Л VII, 173—175.
... за ваше письмо. — Письмо А. Рейхеля к Герцену неизвестно. ... на авеню Marbeuf... — В Париже на улице Marbeuf (дом10) жили Рейхели.
Шомбург обратился в Шаумталь и море без пены. — В подлиннике непереводимые каламбуры со слогами, составляющими фамилию Шомбурга: по-немецки Schaum — пена, Burg — замок, Tal — долина.
... 7 казнях иудейских... — Намек на библейскую легенду о жестоких бедах, посланных богом на Египет за отказ фараона отпустить из плена иудеев (Исход, 7—12).
... я вас сделал сенатом, Львом Алексеевичем... — Шутливый намек: дядя Герцена Л. А. Яковлев был сенатором и имел домашнее прозвище «Сенатор» (см. «Былое и думы», ч. I).
... Цынский и Леонтий Вас<ильевич> превзойдены. — Намекая на усиление реакции при Наполеоне III, Герцен вспоминает имена московского обер-полицмейстера Л. М. Цынского и управляющего III отделением Л. В. Дубельта, с которыми ему пришлось иметь дело в России (см. «Былое и думы»— VIII, 186—191 и IX, 57—62). Ср. также письмо 7.
[10] Так в автографе. — Ред.
[11] Изъявляю вам свое высокое удовлетворение и полную благосклонность... (стиль Николая) за ваше письмо. Вы самый рассудительный человек на авеню Marbeuf и в ее окрестностях, дорогой Рейхель; правда, ветер вызовет у меня насморк, это очевидно, — так что я и сейчас раздумываю, когда лучше всего предпринять путешествие. Может быть, я приеду немного позже. Все это не так легко, как думают.
его занятии, которые сейчас идут неплохо, было бы безнравственно.
Сообщите мне мнение вашей жены, пусть она будет для меня сенатом, т. е. она будет решать, а я поступлю так, как хочу, — шутки в сторону, скажите мне свое мнение; Энгельсону я уже написал.
Понимаете,если бы можно было мне остаться здесь еще на некоторое время (так как и я могу болеть), это было бы самое лучшее, но при сохранении права поехать в Париж.
Мария <Каспаровна> вам скажет — я писал во всех письмах — деле нужно вести деликатно. Нужно действовать ловко, надо сочетать ловкость с вежливостью, чтобы не вызвать излишних страхов.
был все время разговаривать с Эдмундом. Шомбург обратился в Шаумталь и море
Конечно, при таких 7 казнях иудейских лучше было написать письме и поклясться именем 5%,3%,2% и Авраама. — Теперь разрешение получено, и мы зашли в тупик (франц., нем.). — Ред.