223. И. С. АКСАКОВУ
8 ноября (27 октября) 1858 г. Путней.
8 ноября 1858.
Любезнейший Иван Сергеевич, здравствуйте после долгого молчания. Пишу к вам ответ с тем же общим знакомым, с которым вы мне прислали письмо от молодого человека. Поблагодарите его горячо, от всей души — его письмо доставило нам радостную минуту середь бурных вестей. Вы непременно передайте ему или им это.
Ну, как вы: побраниваете или похваливаете «Колокол»? Положение наше престранное — между вами и западниками... С теми встретишься, видишь — нет, не согласен с ними; с вашими встретишься — видишь, что и с ними нет согласия. Вот даже и программа ваша поднимает свой Парус не по ветру; или это так, чтобы скорее скрыть, нежели высказать?
Что за живой и за современный вопрос — литературное сочувствие с хорватами, лужичанами и пр.?.. Наш русский вопрос с его внутренними задачами и отношением к Америке и Европе, право, современнее. Если это приготовительный труд, то будет ли он теперь eingreifen[132], а ведь именно теперь у нас все бродит... и вопросы решаются через пень-колоду.
Несколько месяц<ев> тому назад получил я письмо от С<амарина>, — письмо хорошее и умное, но много еще и очень многое нас делит. Не одна религия (она у вас больше натянутое общение с народом, нежели непосредственное чувство), но и нетерпимость не только к настоящим деятелям, но и к умершим.
Неужели С<амарин> может по духу партии не признавать действительного значения Грановского в Моск<овском> универ<ситете>? То же о Белинском? Он упрекает меня в том, что я своих раскрашивал, а ваших уменьшал. Неужели мои строки о Киреевских не полны уважения?.. Я собирался к нему писать длинное письмо, а теперь П. И. меня взял врасплох, я и решился только написать вам. Но, несмотря на все разномыслия, в одном мы соединены вполне — в общей искренней любви к России, в страстном желании освобождения крестьян с землею, и во имя этих двух баз мы горячо жмем руку вам и С<амарину>.
Посылайте нам «Беседу» и «Парус»; велите Вагнеру посылать Трюбнеру в Лондон и ему прислать счет (он уже будет предупрежден).
Обнимаем вас от всей души.
P. S. Еще слово С<амарину>. Я уверяю его честным словом, что я tout de bon[133] и откровенно принял выражение «принижающаяся личность», тем больше что странное выражение это очень резко.
Бироны в теории и Аракчеевы в журналах вовсе не представляют той стороны: в истории были люди 14 декаб<ря>, Белинс<кий>, Гранов<ский>, весь наш круг до 46 года. Я уверен, что вы все отступитесь от ваших ультраславянских мутей, являющ<ихся> иной раз у самого Конст<антина> Серг<еевича> и у Хомяк<ова>. Верите ли вы, что Иванов был на дороге к иконописи, которую он, как артист, терпеть не мог? Или думаете вы, что в самом деле на Западе не было живописи? А ведь это напечатано.
Статьи С<амарина> я никогда не получал.
Пришлите нам от себя статью о славяноф<ильском> направлении, и начнемте уяснять дружеским спором вопрос.
Примечания
Печатается по машинописной копии Впервые опубликовано: Л XXII, 120—122, с примечанием М. К. Лемке: «сверено с подлинником, хранящимся у П. Е. Щеголева». Местонахождение автографа в настоящее время неизвестно. Между копией и публикацией М. К. Лемке разночтений нет.
— В объявлении «Об издании в 1859 году газеты „Парус"» И. С. Аксаков писал: «Редакция „Паруса" считает своею обязанностью прямо объявить, что „Парус", будучи вполне отдельным и самостоятельным изданием, принадлежит к одному направлению с „Русской беседой" <...> Наше знамя — ». Это объявление было напечатано в октябре 1858 г. в московской университетской типографии (см. текст его в «Литературном архиве», издаваемом П. А. Картавовым, октябрь, СПб., 1902, стр. 45—50).
... литературное сочувствие с хорватами, лужичанами и пр.?— По этому поводу Аксаков писал в объявлении об издании «Паруса»: «Все мы, чехи, русские, поляки, сербы, хорваты, болгары, словенцы, словаки, русины, лужичане, все мы, выражая собою разные стороны многостороннего духа славянского, взаимно пополняем друг друга, и только дружною совокупностью трудов можем достигнуть полноты славянского развития и отстоять свою умственную и нравственную самобытность. Не внешнее политическое, но внутреннее духовное единство нам дорого. Не одно материальное преуспеяние, но познание, изучение, хранение и разработка основных начал славянских — вот что необходимо славянским народам, дабы они могли явиться самостоятельными ».
Несколько месяц<ев> тому назад получил я письмо от С<амарина>, — письмо хорошее и умное, но много еще и очень многое нас делит. — Речь идет о письме Ю. Ф. Самарина из Москвы от 9 мая 1858 г. («Вольное слово», № 59 от 15 апреля 1883 г., стр. 9—12).
... нетерпимость не только к настоящим деятелям, но и к умершим. — Письмо 10. Ф. Самарина было посвящено критике так называемого «западного» направления, представителем которого он считал Герцена. Возражая Герцену, который в предисловии к «Запискам княгини Е. Р. Дашковой» назвал Николая I главою славянофилов, а их, в свою очередь, друзьями и сознательными поборниками самодержавия, Самарин обрушился с злобной критикой на Б. Н. Чичерина, Е. Ф. Корша. К. Д. Кавелина, СМ. Соловьева и других «западников», охарактеризовав их деятельность как антинародную, а их учение «благоприятствующим административному разгулу власти». Белинский и Грановский были поставлены в один ряд с этими представителями «западного направления».
— Герцен имеет в виду следующее место из письма Самарина: «Говорить ли о ваших портретах? Перед Полевым, Белинским, Галаховым, вами созданными, невольно приходит на память восклицание Дон-Жуана (у Пушкина) перед статуей Командора: „Какие плечи! Что за Геркулес! А сам покойник мал был и тщедушен!" Впрочем, с этим легко мирится возгоренное чувство. Идеализация не мешает сходству и придает смысл изображению; но зачем вы меряете друзей своих одним аршином, a vos amis les ennemis (друзей-врагов) другим?» (там же, стр. 10).
Неужели мои строки о Киреевских не полны уважения?.. — См. «Былое и думы», часть IV, глава XXX — «Не наши» (IX, 158—162).
... П. И. меня взял врасплох. —
Я ~ принял выражение «принижающаяся личность»... — Герцен имеет в виду «Анонимное письмо» (см. XII, 291—294), где он употребил это выражение Самарина применительно к славянофилам. Впервые выражение «принижающаяся личность» появилось в статье Самарина «О мнениях „Современника" исторических и литературных» («Москвитянин», 1847, № 2). Самарин в письме к Герцену от 9 мая 1858 г. объяснил его появление в тексте статьи недоразумением: «Находясь в Риге во время печатания моей статьи, я, разумеется, не мог держать корректуры. Статья моя вышла с ужаснейшими опечатками...». Среди них в фразе: «каким образом начало разобщающее обратится в противоположное начало примирения и единения», слово «примирения» было заменено словом «принижения». Самарин упрекал Герцена в том, что он, вслед за Кавелиным, сознательно использовал опечатку «Москвитянина» для создания «теории принижения».
... я вас больше понимаю и больше сочувствую с вами, нежели с нашими поклонниками централизации и французской болезни... — Герцен намекает на тех идеологов дворянского либерализма, которые, проектируя новые формы государственного устройства России, на страницах журналов «Русский вестник», «Атеней», «Экономический указатель» и «Отечественные записки» проповедовали в 1857—1858 гг. преимущество английской системы местного самоуправления (позиция М. Н. Каткова и П. М. Леонтьева) и французской централизации (точка зрения Чичерина, Корша, Кетчера).
— См. об этом же в статье Герцена «А. Иванов» (XIII, 327).
Статьи С<амарина> я никогда не получал. — В письме от 9 мая 1858 г. Ю. Ф. Самарин извещал Герцена: «... я послал вам с лишком год тому назад четыре статьи для голосов из России: 1) Большую записку о мерзости крепостного права и об упразднении его, писанную в 1854 г. 2) Статью под заглавием: „Чему мы должны научиться?" — писанную после Парижского мира. 3) Письмо к ген. Людерсу, по поводу его приказа, данного армии о том, чтобы офицеры не поднимали на смех ратников ополчения. 4) Статью о влиянии одежды на общественный быт. Отчего вы ничего не напечатали?» («Вольное слово», № 59 от 15 апреля 1883 г., стр. 11).
[132] полезен (нем.). — Ред.
— Ред.