20. А. А. ГЕРЦЕНУ
10 марта (27 февраля) 1860 г. Фулем.
10 марта 1860. Park House.
Fulham.
и новое письмо твое меня сильно огорчило. Ты не понимаешь ни меня, ни жизни... идешь увлечениями и дошел до безумия — жениться в 20 лет. Изведал ли ты свое чувство, был ли у тебя искус, выработал ли ты годами, искушениями закал твоему чувству? Ничего подобного, — второгодичный студент женатый — в pendant[15] к твоему товарищу из милиции. Жизнь, начинающаяся с конца, — жизнь без борьбы... Семейная жизнь — гавань, а тебе надобно плыть.
Да тут замешан и не ты один: ты влечешь в нелепый (по летам) брак девушку. Ну, а если ты через два года ее разлюбишь? Где доказательства твоего твердого постоянства? — И что мы за немцы — зачем все Фогты знают это? Сильное чувство — сильно скромно и не высказывается... Я тут вижу ряд несчастий для тебя и для себя, а потому, как друг и как отец, я тебе скажу со всею откровенностью мое мнение. Я считаю безумием и патентом на пошлую или несчастную жизнь — жениться студентом 20 лет. Если ты в самом деле имеешь истинное чувство, то оно проживет и до 25. Раньше 25 — я, что касается до меня, и это потому, что моя совесть, мой опыт и мой разум согласны. Нетерпеливые чувства подозрительны. Для того чтоб испытать себя, сделай усилие над собою и жертву, — жертву не одной любви ко мне, но доверия, — так как мною не руководит в моем мнении об этом никакая мысль, кроме твоего счастия (которое ты должен взять в свои руки, но по крайней мере не ранее, как сойдя с ученической лавки и взглянувши на свет), то ты и прими это за последний совет — и за совет неизменяемый. Жалею, что я не могу старушке Фогт рассказать что я пишу, она поняла бы меня — я уверен. Я столько же говорю для близкой ей девушки, как для тебя. Нелепость, комизм — начинать первую главу жизни браком — бросается в глаза.
Не говорю уж о том, какой гибельный пример для Таты, — тогда и ее воспитание окончено и почему же ей не идти замуж 16 лет.
Ты думаешь, что я сержусь за то-то и за то-то, например, что ты не едешь (не зная, можно ли возвратиться, я бы и опыта не сделал) в Россию, — совсем нет. Я сержусь, что все здание, которое я строил в мечтах о вашей жизни, мало-помалу осаживается, а может, и рухнет... и пойдете вы маленькими тропинками... А какое же на это доказательство — да вот, например: сколько я ни толковал, а ты не чувствуешь, что в России идет борьба и что эта борьба отталкивает слабых, а сильных именно потому и влечет она, что эта борьба насмерть. Что ты ссылаешься на письмо в «Кол<окол>» — разве он его окончил тем, чтобы бежать или лечь спать? Он его окончил боевым криком.
На днях будет в Берне Серно-Соловьевич (брат того, который приезжал в прошед<шем> году) — посмотри на упорную энергию его, это тот самый, который был у Александра II и написал ему, что дело освобождения не идет.
— это еще понятно; но что ты отворачиваешься от борьбы — это странно.
Мне казалось, что я в прошлом письме к тебе писал, что ты скверно делаешь, что не пишешь к Тате. — Что ты не исполнил моего желания — свидетельствует о той же распущенности, о которой я писал.
Прощай.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа Впервые опубликовано (неполно): Л X, 231—233.
В неизвестном письме А. А. Герцен сообщал о своем намерении жениться на Эмме Урих.
... на письмо в «Кол<окол>» ∞ окончил боевым криком. — Имеется в виду «Письмо из провинции», опубликованное в К, л. 64 от 1 марта 1860 г. (см. XIV, 541. Предисловие Герцена к этому письму см. там же, стр. 238—244).
На днях <шем> году)... —В марте 1859 г. в Лондон приезжал А. А. Серно-Соловьевич. Здесь речь идет о его старшем брате Николае Александровиче. О его приезде см. Тучкова-Огарева, стр. 154.
... был у Александра II и написал ему, что дело освобождения не идет. — См. об этом в статьях «Новая фаза в русской литературе» и «Дело Серно-Соловьевича» (XVIII, 200—201 и 395—397).
— См. письмо 19.
[15] в дополнение (франц.). — Ред.