242. М. К. РЕЙХЕЛЬ
19 (7) февраля 1862 г. Лондон.
Рукой Н. А. Герцен:
19 фев<раря> 1862.
1, Delamere Street.
Apper Westbourne terrace.
Милая моя Маша,
давно уж я собиралась тебе писать, да ты сама знаешь, как это делается — с одного дня перекладывается на другой, особенно когда все время abgemessen[162]. Что же тебе рассказать, жизнь наша продолжается очень мирно — все утро идет на живопись, Иоанну я каждым днем больше люблю и не могу надивиться всему тому, что она знает и читала, сама Меуsenbug удивляется. Она такая милая, откровенная и ужасно энергическая натура. Я думаю, ты сама видишь, понимаешь, милая Маша, что наша дружба с Душей была немножко слишком, как бы тебе сказать, — мы слишком скоро подружились, совсем не знавши друг друга, мы обещали писать все откровенно друг другу, но это очень трудно, видавшись всего-навсего неделю. Верно, сама Душа это тоже понимает, потому что письма ее только так — чтобы сказать мне, что иногда думает обо мне, — я тоже думаю об ней, об Мme Станкевич, Греков и пр. Но что же мне ей писать, — вряд ли будет это интересовать ее, общих знакомых нет. Если скоро будешь им писать, кланяйся и скажи, что совсем не забыла; когда успею, и Душе напишу.
Сонечка Руцен была у нас, в Orsett House, в прошлое воскресение, она ничего, здорова, мила и застенчива, как и прежде. Натали в этот вечер нездоровилось, так мы сошли в столовую, к Натали, пригласили Бакунина и Сашу и составили свой особый маленький tea-party[163], — особый, понимаешь, потому, что по воскресениям к нам приходят множество господ, иногда осемнадцать, двадцать, ни одной дамы нет, так мы обедаем по воскресениям в Orsett House в 4, остаемся до 8 — тут собираются господа, тогда мы, Melle Me<ysenbug>, Ольга и я, уходим; но так как Сонечка пришла, я осталась. Бакунин с нежностью припоминает время, которое проводил с своим Адолфом, тем не менее ругает и бранит немцев ужасно, часто спорит по этому поводу с Melle Meys<enbug>. — Что, не знаешь ли ты, помнят дрезденские жители Бакунина или нет? Что они об нем говорят — думают, что шпион?
Натали медленно поправляется, ей велено ехать к морю, дети не по дням, а по часам растут. — Не знаю, что будет после — воротимся ли мы в Orsett House или нет.
Ты, верно, уже слышала, как Саша вдруг переменился с поездки в Heidelberg — он сделался совсем политическим человеком, втрое больше интересуется русскими делами и вместе с этим ужасно работает, пишет зоологию и два раза в неделю дает нам уроки естественных наук; единственная его мечта теперь — как можно скорее возвратиться в Россию. Он надеется, что осенью возможно будет, но это мне кажется не очень вероятным.
Папа просит письмо, я должна кончить.
В этот раз не заставлю тебя так долго ждать. Что делает мой Сашонок? Расцелуй детей, кланяйся Рейхелю и Юлье от меня.
Целую тебя.
Твоя Тата Г.
Уж как я, нехристь, виноват-то, и сказать не могу, и вообразить не смею, и во сне увидеть боюсь. Туда, сюда, никуда — а время все
пе — тух
— тух
ти ри ри ри ри ри — бум!
Голицыну разрешено ехать в Россию — в силу чего, кажется, он остается здесь.
Получили ли статью Бакунина?
Рейхеля обнимаю.
Примечания
(ЦГАЛИ, ф. 2197, оп. 1, ед. хр. 257). Впервые опубликовано: Л XV, 66.
— По этому адресу Герцен снял квартиру для своих дочерей, Натальи и Ольги.
... наша дружба с Душей... — О своей дружбе с Е. И. Станкевич (в замужестве Герье) Н. А. Герцен писала из Дрездена 25 июня 1860 г. М. Ф. Корш: «Недавно были у нас, у Рейхеля, Станкевичи, с племянницей Душей, какая она милая девушка, они только неделю пробыли, а я уже очень подружилась с Душей» (письмо не опубликовано — см. ЛБ, ф. 70 — В. И. Герье, п. 39, № 94; см. также неопубликованное письмо Н. А. Герцен к Е. И. Герье от 6 декабря 1913 г. — там же, № 93).
— Об И. А. Греков, с которой Н. А. Герцен могла познакомиться в Дрездене, гостя в 1860 г. у М. К. Рейхель, см. Тучкова-Огарева, стр. 163—164.
Бакунин с нежностью припоминает время, которое проводил с своим Адолфом... — М. А. Бакунин познакомился с А. Рейхелем в 1842 г. в Дрездене. О взаимоотношениях Бакунина и Рейхеля см. в «Исповеди» Бакунина («Материалы для биографии М. Бакунина», ред. В. Полонского, т. I, М.—П., 1923, стр. 115), а также в воспоминаниях Рейхеля стр. 553—559).
Что они об нем говорят — думают, что шпион? — Н. А. Герцен намекает на слухи, получавшие временами широкое распространение, о том, что Бакунин — агент русского правительства. См. об этом в «Былом и думах» (XI, 157—160 и 682—683), а также в статьях «Русский агент Бакунин» и «Кто такой „Ф. М.“?»(ХII, 118—126 и 519—520). В 1862 г. эти слухи вновь появились в зарубежной прессе. См. письмо 245 и комментарии к нему.
∞ растут. — Елена и Алексей Герцены.
... Саша ∞ с поездки в Heidelberg ∞ сделался совсем политическим человеком... — А. А. Герцен посетил Гейдельберг в декабре 1861 г. — январе 1862 г. (см. письмо 231 и комментарии к нему).
— См. письмо 263 и комментарии к нему.
... не приедут ли Станкевичи на выставку? — Речь идет о всемирной выставке 1862 г. в Лондоне.
... мой Сашонок? — Сын М. К. Рейхель.
Получили ли статью Бакунина? — Статья М. А. Бакунина «Русским, польским и всем славянским друзьям», первая часть которой была напечатана в «Прибавочном листе» к К, л. 122-123 от 15 февраля 1862 г. См. редакционную заметку к этой публикации, а также комментарии к статье Герцена «Ответ „г. Поляку“ на статью и письмо» (XVI, 279—280 и 438).
— Ред.
[164] А также искреннее почтение мисс Мейзенбуг (англ.). — Ред.