65. Н. А. ГЕРЦЕН
15 (3) июня 1860 г. Лондон.
15 июня. 10, Alpha Road.
Regent's Park.
письмо твое и последнее и предпоследнее я получил. Все, что ты видела, очень хорошо, но ты могла все это пропустить. А то, что ты пропустила до сих пор, — то и надобно видеть. Как же ты не была в галерее?.. да и что же быть один раз — там непременно надобно быть раз пять. Когда у тебя будет учитель — тебя может горничная с ним провожать, а ему платить, как за урок. Прочти это Мар<ье> Касп<аровне> и попроси в точности исполнить.
К Сатиным я не думаю, чтоб было полезно тебе потом заезжать иначе, как на самое короткое время. — Ты не забывай, что это твое рабочее время, а праздно проводить дни — как вообще путешествующие — для тебя рано. Важнейшее теперь — принимайся сейчас за рисование. Что ты за вздор пишешь об деньгах — я тебе эти 6 фунтов подарил на шалости и капризы. А за деньгами на уроки и платье дело не станет, я пришлю тебе в следующем письме — вексель от Трюбнера в десять фунтов.
Ты пишешь, что не поняла в моем письме о нетерпеливости и недостатке снисхождения, — да, друг мой, в твоих сношениях с Ольгой, даже с ричмондскими детьми и долею с прислугой — была иногда запальчивость, в последнее время, может, поменьше. Я иногда с большой горестью слушал ответы твои Nat<alie>. Все это, я уверен, ты переработаешь. Помни, что ты и Ольга — одно утешение, которое мне осталось в частной жизни, с другой стороны — Огарев и Саша и потом друзья — но вы две должны составлять — мой отдых от труда. — шалит, но чем реже вижу я ее, тем больше вижу, что у нее необыкновенные способности. Вот одна из твоих жизненных задач — помогать ее развитию. А для этого-то и необходима кротость, она легка при любви. Ты не думай, что Мейзенбуг совсем не права в ее методе. Она идет только через край.
Что мы будем делать в августе, я еще не знаю. Вентнор наполняется русскими — надобно избрать другое место. Мейзенб<уг> хочет себе в помощь взять девочку (о которой я тебе писал) — я ее видел — она, кажется, умная. Я хочу съездить в Брайтон — посмотреть, что там.
Третьего дня я обедал у Швабе с знаменитым историком Гротом — а вечером был у них на рауте. Дочь тебе кланяется. Там был и Голицын — англичанин, очень толстый, обиделся, увидав, что русский и выше и толще.
Прощай — целую тебя десять раз; Марье Каспаровне — Маше — скажи, что ей буду отвечать после. Спасибо ей за письмо большое.
Да вот еще — пусть Мар<ья> Касп<аровна> мне напишет характеристику: портрет, признаки, добродетели и пороки горничной Станкевича — тогда только я дам мое мнение.
<анкевичи> в Дрезд<ене>, кланяйся им, а Рейхелю два раза.
Рукой Н. П. Огарева:
Что ж ты мне ни строчки не напишешь, милая Тата? А я требую, чтоб ты сходила в картинную галерею и написала бы мне подробно, что какое впечатление на тебя произведет. Я уверен, что лучшая доля твоей жизни будет в живописи. Обнимаю тебя и целую в лоб. Жму руку Рейхелям.
Твой Ага.
Ты можешь и еще что-нибудь Гофмана прочесть — я его с восхищеньем читал, когда был в твои лета.
<атьяна> П<етровна> должна быть в Эмсе, — если она через полтора месяца приедет — можешь и с нею ехать. Или Саша за тобой приедет, а горничная Станк<евича> проводит (после рекомендации Мар<ьи>Касп<аровны>).
Примечания
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: X, 344—346. Текст Огарева впервые опубликован: ЛН, т. 63, стр. 446.
Год написания определяется временем пребывания Н. А. Герцен в Дрездене.
К Сатиным ∞ на самое короткое время. — См. письмо 59.
... не поняла в моем письме о нетерпеливости и недостатке снисхождения... —
Мейзенб<уг> хочет себе в помощь взять девочку (о которой я тебе писал)... — См. письмо 61.
∞ — См. письмо 69.