115. Р. ЛЕССЕРУ
30 (18) ноября 1865 г. Женева.
30 nov<embre> 1865.
Genève, Château Boissière.
Cher Monsieur Lesser, je vous écris pour vous remercier du service que vous avez rendu à mon ami Ogareff. Mais quels sont donc ces brigands de gendarmes chez vous? Depuis quand les routes de la Suisse ne sont pas sûres — ce que l’on enferme au violon les voyageurs? Personne ne veut croire à Genève à cet événement. Ogareff est un homme malade — on lui ordonne de<...> immensément. Pourquoi l’а-t-on arrêté? Et — sans motif aucun — pourquoi l’а-t-on mis dans une cellule infecte? J’en ferai du bruit dans les journaux. Voulez-vous avoir l’extrême complaisance de m’écrire le nom du préfet de Vevey — et quel est le motif que le gendarme a donné. Le gendarme a été très grossier, cela serait bon de savoir le nom de ce butor.
Tous les renseignements que vous nous donnerez seront acceptés avec la plus grande reconnaissance.
Je vous salue beaucoup.
Al. Herzen.
Перевод
Женева. Château Boissière.
Дорогой господин Лессер, пишу вам, чтоб поблагодарить вас за услугу, которую вы оказали моему другу Огареву. Но что же за разбойники ваши жандармы! С каких пор дороги Швейцарии не безопасны — до того, что путешественников могут сажать в кутузку? В Женеве никто не хочет верить этому происшествию. Огарев — больной человек, ему предписано <...>[207] в огромных дозах. Почему его арестовали? И почему его — без всякой причины — поместили в вонючую камеру? Я подниму по этому поводу шум в газетах. Вы меня крайне обяжете, написав мне, как зовут префекта Веве — и какое объяснение дал жандарм. Жандарм был очень груб, и было бы хорошо знать имя этого грубияна.
Все сведения, которые вы мне сообщите, будут приняты с величайшей благодарностью.
Кланяюсь вам.
Примечания
Печатается по тексту Л XVIII, 256, где французский текст опубликован впервые, по автографу, хранившемуся в архиве книжного издательства М. О. Вольфа. Русский неполный перевод впервые напечатан: «Вестник литературы», 1907, № 1, стлб. 3. Нынешнее местонахождение автографа неизвестно.
писал: «В ноябре 1865 года я неожиданно был вызван к начальнику полиции в Вевей. „Пожалуйста, — обратился ко мне начальник, когда я явился, — помогите нам выяснить личность одного странного иностранца, очевидно русского, который подобран полициею по дороге в Вевей в бесчувственном состоянии. Вы знаете по-русски и, может быть, вам удастся узнать от него, кто он“. Исполняя желание начальника, я отправился в камеру, где лежал на кровати довольно представительный мужчина лет пятидесяти, в состоянии, которое начальник полиции почему-то признал „невменяемым“. Когда я вошел в его камеру, незнакомец говорил сам с собою <...> Речь заключенного, который даже не заметил, как вошли мы с префектом полиции в камеру, была полна тоски и грусти. Я заговорил с ним по-русски. После нескольких фраз, которыми мне лишь с трудом удалось обменяться с незнакомцем, я узнал, что он Огарев, близкий друг Герцена и русский писатель. Больше ничего не удалось узнать, так как он вслед за тем крепко заснул. Сообщив префекту полиции, кто этот случайно арестованный человек, и выяснив ему общественное положение Огарева и как известного писателя, и как известного эмигранта, я предложил префекту, когда Огарев проснется, отвезти его к себе. Но шеф полиции наотрез отказал, заметив, что он должен оставить пока „незнакомца“, назвавшегося Огаревым, при полиции. Я счел своим долгом немедленно сообщить об этом Герцену, как ближайшему другу Огарева и его горячему покровителю и почитателю. Герцен тотчас по получении моего извещения — 30 ноября 1865 г. — письмом из Женевы ответил мне следующее <далее следует текст комментируемого письма. — Ред.>. По получении письма Герцена я вновь отправился к префекту полиции и, указывая на то, что личность Огарева удостоверена письмом Герцена, требовал освобождения арестованного. Но шеф полиции наотрез мне отказал, ссылаясь на какую-то статью швейцарского закона. Мои просьбы и убеждения не привели ни к чему: Огарев остался под арестом, о чем я в тот же день известил Герцена» («Вестник литературы», 1907, № 1, стлб. 2—4).
[207] В источнике — пропуск неразобранного слова. — Ред.