105. Н. А. ГЕРЦЕН
7 июня (26 мая) 1867 г. Женева.
7 июня 1867. Пятница.
Милая Тата, твоим письмом я очень доволен и целую за него от души. Что ты права насчет Лизы — в этом нет сомнения. Но главное, что надобно, — это иметь влияние на Nat<alie>. Я тебе скажу с полнейшей откровенностью — фонд дурного в ее натуре идет из двух источников: ревность и необузданность. Она может любить людей — и из ревности делать над ними бог знает что. Если б я не видал явно, что главное чувство в ней — привязанность ко мне (в какой бы форме она ни выражалась) — многое было бы иначе. Если ты можешь настолько победить ее, чтоб иметь влияние на Лизу, — это великое дело. Но я думаю, что вряд нужно ли теперь оставаться — может, лучше возвратиться зимой, если N<atalie> действительно в том положении. Кстати — ты говоришь о положении. Я думаю, что мы, толкуя много о новом воззрении, — такие же старые люди, как и те, которые не толкуют. Выше всех нас головою Огар<ев> — и он всего дельнее говорит, что скрывать поздно и глупо. (Не афишировать и не скрывать.)— Я хочу с тобою быть совершенно откровенным. Когда Ог<арев> заметил у N<atalie> сильную любовь ко мне — ему не пришлось еще сказать слова, как она ему все сказала — и тогда же <ев> был, как всегда, бесконечно благороден и, не имея больше с своей стороны особенной страсти, сказал, что он свободно передает мне N<atalie> и остается ее братом.
Все дурное вышлю не из этого — а из сумасшедшего нрава и необузданности. Капризы отдалили Огар<ева>, капризы отдалили вас, страшнейшее бедствие в Париже, — все идет из одного источника. Но Лиза стояла тут — великой связью, — и я понимал мой долг к ней, не одну мягкую — но и жесткую сторону его.
— положил новую черту. Ог<арев> — переехал в Lancy, и вся наша жизнь, как бусы, у которых шнурок порван, рассыпалась. Если б кто-нибудь умел их собрать?.. Сумей ты.
Береги это письмо. Это моя исповедь.
<ину> теперь писать не стану, я жду еще ответ от него. Пусть он едет в Россию, — кажется, теперь он подойдет под амнистию... потом может приехать снова с своим вопросом. Думаешь ли ты, что ты тогда примешь его предложение? Ог<арев> полагает, что он очень ревнив, — а почему, не знаю.
Прощай. Целую тебя как ближайшего друга. Отчего не ехать в Геную на зиму? Мне теперь от 1 июля до 1 декаб<ря> свободно.
Знай, что ты имеешь право ехать когда хочешь. Пора бы сделать свиданье с Ольгой и ей сказать обо всем.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа (BN). Впервые опубликовано: СЗ, —397.
... фонд... — основа (франц. fond).
... если N<atalie> действительно в том положении. — См. письмо 92 и комментарии к нему.
— все идет из одного источника. — В декабре 1864 г. в Париже умерли дети Герцена и Н. А. Тучковой-Огаревой, близнецы Алексей и Елена. На пребывании детей в Париже, где они стали жертвой эпидемии дифтерита, настаивала Н. А. Тучкова-Огарева.
Переезд из Буасьеры — положил новую черту. — В Ghâteau de la Boissière близ Женевы семья Герцена жила с 17 апреля 1865 г. по 1 апреля 1866 г.
... в Lancy. — Petit Lancy — предместье Женевы, где с марта 1866 г. поселился Н. П. Огарев.
К Лугин<ину> теперь писать не стану, я жду еще ответ от него. — См. письмо 101 и комментарии к нему.
... может приехать снова с своим вопросом — Речь идет о намерении В. Ф. Лугинина жениться на Н. А. Герцен. См. письмо 81 и комментарии к нему.
декаб<ря> свободно. — В связи с приостановкой издания «Колокола» (см. комментарии к письму 84).
— О. А. Герцен узнала об истинных отношениях Герцена с Н. А. Тучковой-Огаревой и о том, что Лиза — дочь Герцена, лишь в 1868 г.