160. H. П. ОГАРЕВУ
18 (6) августа 1867 г. Ницца.
18 ав<густа>. Воскресенье,
после обеда.
Что за проклятая невралгия, и как долго! Вот тебе и Женева, а мы здесь на закраинах холеры благоденствуем. Только жары невмочь — но благодаря сквозному ветру — жить можно.
Журналом Погодина ты меня довел до припадка бешенства. Это вовсе не тот лист, мне нужна статья его обо мне, как он говорит, писанная в мою защиту. Я непременно об ней буду писать — но когда и где добуду?
Мое письмо в «Фигаро» и в «Zukunft» ничтожно, а также и строки в «Temps» — а по их поводу у меня был второй припадок бешенства. Хоецкий пишет ко мне (теперь-то!) — о твоей статье и считает тебя заклятым врагом Польши. Я долго думал, отвечать ли, и решил отвечать. Что это за мозги! Один Токаржевич понимает что-нибудь. Я читаю теперь Духинского — и иной раз перечитываю, чтоб убедиться, что такую белиберду можно так серьезно писать.
Брошюру твою почти всю прочел (я ее читаю с Татой, оттого медленнее) — она очень хороша, но устарела во многом, и потому многое следует переделать. Слог больше небрежный, чем дурной, и какой-то местами беззвучный. Бездна английских слов оскорбляет: settler, settlement, saving, beauty etc.[257], счет на гинеи — еще больше.
Обороты иные хороши только в полемике — а я хочу из твоей книги сделать для них руководство. Напр<имер>, называть освобождение крестьян «измененным рабством» — не годится. Особенно когда они не надивятся, что и в посессию дали землю. Во многих местах надобно прибавить красок. Знай публику. Ко мне пришел здесь познакомиться сам председатель гражд<анского> суда. Юрист, ученый, не старый, серьезный— ну, а как дело дошло до России, — ни тени сведений. Я ему обещал дать твою книгу.
Дома все довольно хорошо, хотя и был опыт — вспышки (я ее ждал наверняка, потому что утром принесли письмо от Ал<ексея> Ал<ексеевича>, который потерял деньги на дороге и спросил в Москве долг у Вешнякова, — но тот отмолчался и прислал сто целков<ых> в уплату тебе, которые Ал<ексей> Ал<ексеевич> и задержал).
Лиза целыми днями мила. Все так же плавает. Она хотела тебе сообщить, что я сегодня тоже прыгал с досок в море и плавал с ней au large, но вспомнила, что воскресенье и что писать нельзя. Говорит она точно большая, со всеми нюансами в выборе слов маркизы S. Germain'cкoro предместья. Она продолжает питаться ягодами, фруктами и мороженым.
Холера свирепствует в Палермо, Ливорно и Комо (туда как попала?). Я вчера послал Мейз<енбуг> инструкцию ехать из Rimini — сейчас в Флоренцию, если есть малейший случай болезни (во Флоренции нет). Я аларме не отдамся — но, если перебросит хол<еру> сюда — на свой страх не оставлю Тату, N<atalie> и Лизу. Можно ехать в Montpellier, даже в Тулузу, Бордо.
Засим прощайте.
А не правда ли, хитрая штука, что ты пишешь на имя Таты?
Тхорж<евскому> кланяюсь в пояс. Уж он не достанет ли Погод<ина> жур<нал> 9 и 10 листы? «Coopérative»— кому и что? Зачем же даром получать.
Примечания
Печатается по автографу (ЛБ). Впервые опубликовано: BE, 1908, № 1, стр. 143—144.
Ответ на письмо Н. П. Огарева от 15 августа 1867 г. (ЛН, т. 39‑40, стр. 460).
Журналом Погодина ты меня довел ~ когда и где добуду? — См. комментарии к письму 156.
Я непременно об ней буду писать... — Этот замысел не был осуществлен.
«Фигаро» ~ а также и строки в «Temps». — См. письма 150 и 151 и комментарии к ним.
Хоецкий пишет ко мне ~ решил отвечать. — См. письмо 161 и комментарии к нему.
~ можно так серьезно писать. — Речь идет о книге: F. -H. Duchinski. Necéssité des réformes dans l’exposition de l’histoire des peuples aryâs — européens et tourans, particulièrement des slaves et des moscovites. Paris, 1864. Эта книга — одно из самых неприкрытых проявлений национализма, который владел в это время значительной частью польской эмиграции и привел ее к разрыву с издателями «Колокола» (см. об этом в письмах 151, 161, 166 и в комментариях к ним). 11 августа Ю. Токаржевич писал о ней Герцену-. «Вы слыхали про Духинского? Живет он в Париже и с 1840 усердно, хлопочет о Западной Европы против России, которую он называет Туранией и причисляет к Манчжурии и Китаю. География, как видите, прекрасна, зато язык пошл, научные сведения ничтожны, тенденции мерзки. Потому и неудивительно, что нашлись духинчики » (ЛН, т. 62, стр. 580). О книге Духинского Герцен отозвался в статье «Prolegomena» (XX, 53). В условиях расхождения, с большей частью польской эмиграции, которое было неизбежным следствием ее националистических устремлений, Герцен особенно ценил сочувственную позицию Токаржевича — издателя органа польских эмигрантов-демократов «Гмины». О нем см.: ЛН, т. 62, стр. 575—581.
Брошюру твою почти всю прочел ~ — См. письмо 141 и комментарии к нему.
... утром принесли письмо от Ал<ексея> Ал<ексеевича>... — Это письмо А. А. Тучкова неизвестно.
Я вчера послал Мейз<енбуг> инструкцию... — См. письмо 159.
... аларме... — тревоге (фр. alarme).
... хитрая штука, что ты пишешь на имя Таты? — — ЛН, ‑40, стр. 461—462.
[257] поселенец, поселение, спасая, красивая и т. д. (англ., франц.). — Ред.