237. Н. П. ОГАРЕВУ
22—23 (10—11) декабря 1867 г. Генуя.
22 дек<абря>. — Генуя. Feder.
Почти тот же № и тот же коридор, в котором мы жили — Тесье, Саша и я — после похорон в 1852... Здесь-то, сидя у меня на постели, теперичний проконсул Сицилии, генерал etc. Медичи, пришедший, когда я уж лег, поймал скорпиона, и мы его утопили в масле, оставшемся от салада. Здесь Энгель-сон, Орсини, Пичакане... и страшно при этих воспоминаниях — и благородно-печально.
Когда поеду, не знаю. Тон писем из Ниццы — убийственен, ни тени человечности, пощады. Что дальше? Что я сделаю, чтоб спасти, наконец, даже свое уважение к себе, — не знаю. Ночь и стена, перелезть можно, — а Лиза?
Надобно было доносить траур 1852... Как месть за бесхарактерность меня преследует ненависть N<atalie> к детям покойницы... Ну, да ведь ты все это знаешь. Выхода нет...
Работа, работа... И тут загвоздка. Я свое сделал. Платонически заниматься наукой не хочется, реально — не можется. Наше слово сказано и даже услышано. Другого у нас нет. Мы, как Диккенс, повторяем одно и то же. Может, я шутки ради и напишу по поводу письма Тург<енева> еще «Концы и начала», одно письмо, но и в нем будет тоже репетиция.
А мы браним или смеемся над Тур<геневым>, что он в Бад-Баден удалился, спит на мягкой постели и моется в мокрой ванне. Что же, мы нашим эпикуро-стоицизмом лучше устроились?
Даже нет приюта. Разве остаться здесь на зиму в Генуе? Письмами все будет отравлено... Разве проситься в Ташкент или в Абиссинию?
Прощай.
23 декаб<ря>. Понедельник.
На обороте: Прошу вручить Огареву.
Примечания
Печатается по автографу (ЛБ). BE, 1908, № 2, стр. 496—497.
Год написания определяется связью с письмом 236, вместе с которым оно, вероятно, и было послано (см. надпись на обороте). 23 декабря приходилось на понедельник в 1867 году.
Почти тот же № ~ — и благородно-печально. — После похорон Н. А. Герцен в мае 1852 г. Герцен с сыном переехал в Геную. Об этом, периоде жизни Герцена см. в «Былом и думах» (X, 295—304).
Может, я шутки ради и напишу «Концы и начала», одно письмо... — Цикл писем «Концы и начала» был вызван идейными спорами с Тургеневым в 1862 г. В первом письме, открывающем цикл, Герцен обличал тех, кто во имя комфорта и покоя европейской цивилизации уходил от тревог и борьбы современной русской действительности.
Продолжения цикла, о чем Герцен говорит здесь предположительно, не последовало.
Прими к сведению мою промеморию к Тхоржевскому насчет цертификатов. — См. письмо 236; — от лат. memoria — память.
— ЛН, т. 39‑40, стр. 482—483.