312. Н. П. ОГАРЕВУ
29 (17) апреля 1868 г. Ницца.
29 апреля.
Жаль, что ты не прочел письмо из Парижа, которое мне прислал, ты бы мог вполовину сделать то, что нужно. Письмо это от секретаря Джемса Ротшильда — Майрарга, он просит от имени Пенюза и Трипье — добыть свидетельство о смерти Сазонова для живущего в Париже. Я полагаю, что это можно узнать через Raisin или Duchosali, спроси Майора. А я с своей стороны писал Майраргу, чтоб он сообщил, что это, кто это — сей сын. Если они не знают, передай просьбу Тхоржевскому. Помнится, он умер в 1861 году, как же не найти в état civil?[462]
Прибавление выдавай как хочешь — я спорить и прекословить не буду. Вероятно, с Малор<оссом> наберется целый лист — можно разослать ½ листа 1 мая и 1/2 — — Комаров, дама, у которой живет Вальц,у Тхор<жевского> есть адрес. А тот корреспондент — бывший в Женеве — помнится, Венюков, писавший о Кавказе и Сибири.
Если твоя статья не готова, не торопись — а помести Мечникова, только сообщи, какое заглавие — и вели прислать не рукопись, а корректуру. Якушкин не может идти рядом с заключением статьи о Каразине в одном №. Или он убьет Каразина, или Каразин его убьет. — Оба люди хорошие.
Чем же Бакун<ин> недоволен— это очень интересно, — да ты спроси у него, участвует ли в журнале? А журнал, мне кажется, все-таки не пойдет. — Какое же впечатление на тебя делает перечитывание Чернышевского? Я год и день умолял тебя перечитать «Что делать?» — ты все прочел Достоевского и Ергунова, но «Что делать?» не развернул. Это недаром. Мне кажется, что ты боишься — разочарованья.
Вормсу я не отвечал. Но мне кажется — это лицемерие говорить, что не оскорбился, когда человек права не имеет не оскорбляться. — а я буду величественно отвечать: «Я тебя до того презираю, что не признаю за твоим говном — дурного запаха». Как же не раздавить всю эту мошенническую шайку, позорящую молодое поколенье. Найди ты мне в каком-нибудь народе от Исландии до Абиссинии — где бы на сцене была au grand jour[463] такая трахтирная голь — и с такими нравами? Тург<енев> с ними только пошутил — их надобно выставить к позорному столбу — во всей наготе, во всем холуйстве и наглости, в невежестве и трусости, в воровстве и доносничестве. И может, если силы не ослабеют, я еще и буду их палачом и положу им клеймо глупости на лоб. Передняя, казарма, застенок полицейский и дьячки могли только развести этот испанский воротник на шее России. Тут все — и Бакст, отпирающийся от своих слов, сладкоглаголивый, семитический «муран» Венери — и пердословый Элпидин. Сопля Вормс и гной Серно-Соловь<евич>, жиденяты, утяты и гуляты.
Ну и довольно с них.
Насчет частных дел нового сказать нечего. Я писал, что смотрю на свиданье общее не так радостно — потому что ни серьезной гармонии с тобой, ни серьезного примирения с Татой не вижу. Несмотря на то, что N<atalie> действительно жалеет о твоей болезни и теперь со мной опять в миру. — Благо Prangins очень учтиво согласился, то чего же лучше — но не жди раньше половины июля (а не июня). — Тут нет затруднений за Татой — я съезжу за ней в Domo d'Ossola или в Лугано, а от Флоренции до гор железная дорога — приедет одна.
— мы с ней ближе понимаем друг друга, чем с другими.
Какой ты, Огарев, упорный, когда понимать не хочешь или неприятно. Что же особенного в том, что твоя болезнь дала окончательную официальность отношению, остававшемуся за завесой. Я не говорю, худо ли, хорошо ли — я говорю: это факт. Тихая жизнь, в удалении не дает на тебя ни малейшего приза, и кто о чем догадывался — до этого дела нет. Ты был для посторонних один. Теперь ты являешься с семьей детей, гусбандом и патерфамилиасом — это надобно принять — без пансиона, который ты выдумал, конечно, посторонние смотрели бы проще. И им не нужно было знать, что за кулисами. — Я ничего не хочу скрывать — поздно и глупо. Но как же можно жить в одном городе? Не Элпидина я боюсь (это только поднимет нас в его глазах)— но Лизы, как я объясню ей? Я же всегда радовался, что она носит твое имя. Научи — может, и в самом деле я не понимаю. Неужели ты думаешь, что мне легко носить этот капкан лжи — да еще упреки за это от N<atalie>? Мы не умели устроить нашу жизнь доблестно, с тем дигнитетом, на который имели бы право — вот и вся история.
Да еще — разве разброд семьи и положение Таты зависит от неофициальности положений? Помилуй — это несчастное последствие характера N<atalie>.
Примечания
Печатается по автографу (ЛБ). Впервые опубликовано: неполно — BE, 2, стр. 510—511; полностью — Л XX, 263—265.
Кl в 1868 г.
... письмо из Парижа... — Это письмо неизвестно.
... я писал Майраргу... — Это письмо Герцена неизвестно.
Прибавление выдавай как хочешь Можно соединить. — КРП № 5‑6 вышло 15 мая 1868 г.
... с <оссом> наберется целый лист... — Речь идет о № 5‑6 КРП, «Малоросс» — Чаплия (Т. Комаров). О его статьях см. комментарии к письму 307.
... Венюков, писавший о Кавказе и Сибири. — М. И. Венюков написал для «Колокола» статью «Примечания к будущей истории наших завоеваний в Азии» (см. комментарии к письму 139).
Если твоя статья не готова помести Мечникова... — В Кl, № 8 от 15 мая 1868 г. печаталась работа Л. Мечникова «Les antagonistes de l’état en Russie» («Противники государства в России») и начало XI гл. работы Огарева «La Russie actuelle...».
Якушкин не может идти рядом с заключением статьи о Каразине в oдном №— См. комментарии к письму 311.
<ин> недоволен ~ участвует ли в журнале? — См. комментарии к письму 308.
«Что делать?» не развернул. —Герцен имеет в виду печатавшиеся в «Русском вестнике» в 1868 г. роман Ф. М. Достоевского «Идиот» (№ 1—4) и рассказ И. С. Тургенева «История лейтенанта Ергунова» (№ 1), а также женевское издание романа И. Г. Чернышевского «Что делать?» (см. комментарии к письмам 134 и 145).
Вормсу я не отвечал. — См. письмо 308.
<енев> с ними только пошутил... — Имеется в виду роман И. С. Тургенева «Дым».
Я Тате писал опять длинное письмо... — См. письмо 309.
— буквально: всесвязующим (нем.: Gussband).
— достоинством (франц.: dignité).
— Ред.
[463] среди бела дня (франц.). — Ред.