386. А. А. ГЕРЦЕНУ
30 (18) июля 1868 г. Цюрих.
30 июля. Zürich. H<ôte>l Baur.
Так как ты вовсе не пишешь, вероятно, сердясь за то, что я не мог не сказать тебе, что не совсем доволен вашими финансами, и немного посмеялся над твоими фантазиями d’un amoroso[50], — то, имея многое сказать, я перестал ждать и пишу из города, с которого началось в декабре 1849 последнее действие трагедии — от которой почти все сгибло.
— Фогт и д<окто>ра говорили, что нет возможности, чтоб он прожил неделю, — в новое торжество медицины Долгор<уков> теперь совсем поправляется. Перед мнимой смертью он хотел видеть меня — снова поручить разные дела и помириться. Я поехал, Тхор<жевский> выписал его сына. И тут я был свидетель страшных сцен, я всегда ненавидел наследство — но до этой степени ни разу. Сын, ожидающий смерти отца, — и отец, уверенный, что сын его отравляет. Долгор<уков> постоянно меня просил — наблюдать, наконец — прогнал сына. Мы с А. Фогтом были свидетелями ужаснейших сцен. Все вместе заставило меня много думать о наших делах, и я хочу сделать первый шаг к дележу — тем, чтоб переменить оклад (в котором все будто произвол) на ренту. — в моем заведовании. Я получаю от 5 до 51/2% (за вычетом всех издержек) — это представляет 10000 доходу в год.
Ты вступаешь в совершенно новую фазу, и притом окончательную, твоей жизни. Предпринял ты ее без моего совета, ты мне рассказал к сведению, что и как, — но тогда, когда дело было кончено. Видя, что я хотел дать иной ход и посмотреть, что скажет время, — ты сам без требования — и по слабости не сдержал его. Все это меня глубоко огорчило и вновь доказало, что есть что-то между нами, мешающее полной близости. Но я прохожу черезо всё. Будь счастлив — однажды твоя жена — Терезина принадлежит к семье. Но дела денежные должны быть регулированы...
Так как я тебе дал 5000 — то, чтоб их не исключать из капитала, я их исключу из дохода и именно в три года (2000+1500+1500), а затем, после женитьбы, ты будешь получать твою ренту — в 10000 (за тем вычетом, о котором сказал). Мне кажется, что за нынешний год ты 5 т<ысяч> получил — а потому начнем считать — устрани все мелочи, так я тебе пришлю после брака 2000.
А с 1-го генв<аря> 1869 — ты получишь 8500,
в 1870 — 8500,
— 10 000
etc.
Не верю, чтоб ты лучше употребил и вернее капитал — гнаться за одним, двумя процентами и губить капитал — беда. Однако я готов всегда по общему согласию изменить и это.
Затем между нами не будет толку о наследстве. Живи сам, как знаешь. Я не считаю ни себя больше обязанным — ни тебя вправе больше требовать.
Аминь.
Едем в Шафгауз. — Оттуда к 15 в Prangins. Еще раз думаю, что твое путешествие не на месте, рано — устройся лучше — дай Терезине выучиться по-франц<узски>. — Кланяюсь ей и тебе — и довольно.
Пиши на адрес Тхор<жевского> или Огар<ева>.
Тата здорова.
— но все спят.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа (IISG). Впервые опубликовано: с сокращениями — Л —32. Полностью публикуется впервые.
Год написания определяется упоминанием о предсмертной болезни П. В. Долгорукова и женитьбе А. А. Герцена.
... из города, с которого началось в декабре 1849 последнее действие трагедии — от которой почти все сгибло. — В декабре 1849 г. в Цюрих переехали из Женевы жена Герцена и Г. Гервег (см. т. XXIII наст. изд.). Герцен полагал, что именно здесь произошло сближение Н. А. Герцен с Гервегом, приведшее вскоре к крушению его семьи. На самом же деле оно началось несколько ранее, еще во время их пребывания в Женеве (см. ЛН, т. 64, стр. 259—267).
— Герцен имеет в виду женитьбу сына на Терезине Феличе.
[50] влюбленного (итал.). — Ред.