76. НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ
30 (18) июня 1865 г. Берн.
Vous me demandez un autographe pour un de vos amis — et cela à la hâte, je ne trouve rien de mieux que de dire encore une fois — ce que j’écrivais de Naples.
La situation de tout Russe devient on ne peut plus pénible. Le Russe se sent de plus en plus étranger dans l’Occident et chaque jour il déteste plus profondément tout ce qui se fait chez lui... C’est à peine si dans les premiers siècles du Christianisme les moines d’origine germaine qui avaient vieilli dans les monastères romains éprouvèrent un pareil sentiment d’affliction en se trouvant étrangers à la fois à leur pays natal et à leur patrie d’adoption.
Alexandre Herzen.
30 juin 1865.
Berne.
Перевод
Вы просите мой автограф для одного из ваших друзей, и притом немедленно. Не нахожу ничего лучшего, как повторить еще раз то, что я писал из Неаполя.
Положение русского человека становится невыносимо мучительным. Русский чувствует себя на Западе все более и более чужим и с каждым днем все глубже ненавидит все, что происходит у него на родине... Вряд ли даже в первые века христианства монахи германского происхождения, состарившиеся в римских монастырях, испытывали подобное душевное страдание, видя себя чуждыми одновременно и своей отчизне и усыновившему их отечеству.
Александр Герцен.
30 июня 1865.
Берн.
Примечания
— то, что я писал из Неаполя. — Далее Герцен неточно цитирует следующее место из статьи «С континента. Письмо из Неаполя»: «Положение русского становится бесконечно тяжело ∞ Разве в первые века христианства испытывали подобную скорбь — чуждости в обе стороны — монахи германского происхождения, развившиеся в римских монастырях» (XVII, 279).