84. Н. П. ОГАРЕВУ
18—19 (6—7) августа 1865 г. Тун.
Пятница, вечер.
Тун.
Не надобно мудрствовать лукаво — я был бы дома в воскресенье утром, если б поехал, как все люди, — но буду в понедельник, потому что почта ходит раз в день отсюда в Бюль — и я застрял здесь на целый день, в который дождь льет как из ведра. Зато отель премилый, меня поместили в шале на горе в саду — со всякими англиками, которые не нарадуются, что я говорю по-английски. Вероятно, это письмо только несколькими часами предупредит меня — т. е. я так думаю. Не бранитесь за невольное продолжение побега. Действительно гулять только и можно в почтовых каретах, которые превосходны и организированы в фантастическом порядке.
— что он ругает климат Берна на чем свет стоит. Как бы мне не пришлось на себя взять страшнейшую ответственность, на моих плечах и так не легко. Он совершенно против starvation[175] фрёлиховской системы. Саша очень поверхностно судит об этом — и у меня Ольга одна из ноющих струн. Если Мейз<енбуг> уедет, я не знаю, что и делать.
Бубенчики, деревни, крестьянки, повязанные красными платками, поля и запах дерева в комнатах... ах, батюшка Николай Платонович, как сильно в нас воспоминание, — и как бы я дорого дал, чтоб и ты снова вышел из себя и взглянул бы на это. Мейринген всего больше напомнил мне деревенскую жизнь — ей, поедем кататься, еще старости не минуем.
Ну, до свиданья. Я сегодня встал в 4 часа, почта из Мейрингена идет в 51/2, завтра в 7 надобно ехать, а теперь 11 часов. Тату, Лизу и всех обнимаю и целую.
Суббота, бьет шесть.
— через семь часов буду в Саанен. Говорят, оттуда есть проезд в Monbovon и небольшой переход в Montreux — это дома. Но в такой дождь идти нельзя. А Женева очень скучна в сравнении со всей остальной Швейц<арией>.
Если «Кол<окол>» опоздает 5 дней, утешьте Тхоржевского тем, что его нигде нет. Ни в Coir’e, ни в Рагаце, ни в Лозанне, ни в Туне. В Coir’e книгопродавец мне сказал, что в Рагаце несколько раз спрашивали, но что на комиссию не дают, а покупать он не хочет. Афиш наших тоже нигде нет. Один Интерлакен набит русскими. Кроме Георга, никто не догад<ается>, что вместо 1 сент<ября> выйдет 5. Чернецкого тоже успокойте, если он придет до Нового года.
Душевно очень и очень хочу всех вас застать в хорошем духе, а графини вовсе не заставать.
Писать больше не буду.
Примечания
—180, с неверной датой: «25 августа 1865 г.».
Письмо написано во время поездки по Швейцарии, которую Герцен совершил в августе 1865 г. (см. письмо 89). В Туне он был 17 августа 1865 г., как это видно из даты предисловия к главе «Польские выходцы» части шестой «Былого и дум» (XI, 126). Герцен не уехал из Туна 17-го, а задержался из-за непогоды. Письмо помечено пятницей и субботой, которые приходились в 1865 г. на 18 и 19 августа.
На пароходе встретились мы ∞ с Леве von Kalbe. — С немецким эмигрантом доктором Лёве Герцен был знаком с 1849 г.; его имя часто упоминается в переписке с Г. Гервегом за 1849—1850 гг.; М. Мейзенбуг характеризует Лёве как «доброго, гуманного человека» (Мейзенбуг, стр. 221 и 235).
Он совершенно против ∞ фрёлиховской системы. — Речь идет о пансионе Фрёлиха в Берне, куда была помещена Ольга Герцен. В октябре 1865 г. Герцен взял ее оттуда.
Если «Кол<окол>» опоздает... — Речь идет о листе 203 от 1 сентября 1865 г.
— Намек на Е. В. Салиас де Турнемир (см. о ней в письме 81). О расхождении Герцена с ней во взглядах см. ЛН, т. 61, стр. 801—806.
[175] голодовки (англ.). – Ред.