142. Н. П. ОГАРЕВУ
15 (3) августа 1869 г. Брюссель.
15 августа. Воскресенье.
«русская стерва» в доме. Это скучно и опасно. А в твоих историях о шпионах — нет ли фантазий? Можно себя настроить так à la Pavloff — и откуда у девочки талант узнавать... Это все поддерживает тревогу. Ты пишешь, пришел немец — принес письмо — ты его обругал. За что? За письмо?.. За то, что он немец? или за то, что принес? От кого письмо?..
Есть и еще пункт в твоем письме — который нельзя пропустить — саrо mio. Ты давно желал, чтоб отношения домашние стали откровенно, N<atalie> — требовала. Я думал, что всего лучше оставить всё по-старому. А теперь, когда я исполнил то, что хотели, и N<atalie> чувствует неудобство и тебя смутил Робин' — ты тут-то и воспользовался бы, чтоб просто сказать Бак<унину> и Мерч<инскому> — а потом другим. Или в чем ты полагал откровенность?
Письмо Тхорж<евского> свидетельствует о размягчении и раздражении мозга — он только и твердит о том, что ему в Женеве скучно и что он хочет ехать... куда?.. зачем? — Но воля его.
В «Голосе» бесконечно дрянная статья, должно быть, самого Краевс<кого> — оправдательная для него и обвинительная Белинскому и его друзьям —
Затем отгадай, у кого я сидел третьего дня утром, у кого вчера обедал и к кому иду обедать завтра и читать отрывок из «Был<ое> и ду<мы>» — не оставить ли отгадку до следующего письма, как делают с ребюсами. — Самолично у Виктора Гюго — я нашел в нем любезнейшего старика, принял он меня превосходно, говорит много, но чрезвычайно умно и слогом, который лучше его печатных фейерверков. Он приехал сюда недели на две к сыновьям. У него я познакомился с Кларанти, который написал славную книжку «Les derniers Montagnards» (Ромм 1796), и еще кой с кем. Вообще вечер провел хорошо. Гюго 67 лет, но он свеж. Тхоржевскому скажи, что и даму видел, о которой он рассказывал. Теперь она совсем седая. О Пьере Леру он рассказывал много очень дурного. — Самое забавное в том, что он уверяет меня, что в «предстоящем» конвенте меня выберут членом. Затем безмерно хвалит французский язык моих статей — и так же решительно, как Кине, советует мне издавать «Былое и думы». Сыновья его — ничего.
Нефталю писал и сказал, чтоб он Каппу и Шурцу передал наше желание, чтоб в газетах заявили, что Кельсиев ренегат и chien galeux[271] нашего стада.
Очень ли мне нужно видеться с Ботк<иным>, я не знаю — мне кажется, что особого леченья начинать не нужно в нынешнем году. Но если без особенных затруднений случится — буду рад. Да и Мерчинс<кого> видеть очень хотел бы. Ты об нем ничего не пишешь, что он и как?
Я еду в Париж 18, и если успею все обделать с Ротшильдом, Лакруа и «Revue des 2 Mondes» — до 28 возвратиться в Брюссель. В начале сентября сделаю экскурцию Anvers — Rotterdam — Amsterdam — и, вероятно, к 15 сентября опять буду дни на два здесь — а там... а там увидим. Времена бойкие. Еще раз должен сказать, что покидаю Брюссель не без сожаления... Здесь в жизни масло пущено и легко живется. Ты, кажется, все принимаешь это за бред — но ведь ты живешь, как улитка, не высовывающая рога — а внутри раковины такие альгамбры и самарканды, что упадешь. — У Бак<унина> если денег нет — есть интернационалка, ржечь посполитая — Карл Моровка. А у меня — Тхоржевский и Чернецкий с типогр<афией>, в которой ничего не печатается, и с швейцарами — стоящими у подъезда к Альпам... Прощай, что-то заврался.
— 18, Rue de Paris — отсюда перешлют.
Хорошо, если (после 3-летнего или 5-летнего обещанья) исполнишь просьбу Лизы.
Скажи Тхоржевскому — что через неделю он получит письмо на имя Nat<alie> poste restante, Женева — из России.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа Впервые опубликовано: XXI, 423—424.
Год написания определяется упоминанием о статье в «Голосе» (см. далее); 15 августа приходилось на воскресенье в 1869 г.
... что у тебя поселилась какая-то «русская стерва» в доме. — О каком новом соседе или соседке сообщил Огарев Герцену — не установлено.
Письмо Тхорж<евского>... — Это письмо остается неизвестным.
«Голосе» бесконечно дрянная статья, должно быть, самого Краевс<кого> — — Анонимная статья «Кто прав? Кто виноват? — Заметки для петербургских недругов Белинского» появилась в «Голосе» от 25 июля (6 августа) 1869 г., № 204. Статья была вызвана появлением в «С. -Петербургских ведомостях» (№№ 187 и 188) письма Белинского к В. П. Боткину от 4—8 ноября 1847 г., в котором он с горечью характеризовал свое положение в «Отечественных записках» Краевского. Отвергая обвинения Белинского, Краевский пытался доказать, что высказывания великого критика объяснялись его болезненно-раздраженным самолюбием, а также «клеветнической» кампанией, предпринятой его друзьями против «Отечественных записок». Герцену была хорошо известна истинная подоплека взаимоотношений Краевского и Белинского, и поэтому лицемерные увертки издателя «Отечественных записок» не могли не вызвать в нем глубокого протеста.
... Кларанти... —
... и даму видел, о которой он рассказывал. — Речь идет, по-видимому, о многолетней подруге, «второй жене» Виктора Гюго — Жюльетте Друэ. Об их отношениях см. подробно в книге: Paul Souchon. Les deux femmes de Victor Hugo. P., 1948, a также в книге: Juliette Drоuet. Mille et une lettres d'amour à Victor Hugo. 7-ème édition. P., 1951. По-видимому, Герцен поддерживал с нею впоследствии личное знакомство — см. в «Приложениях» ее адрес, вписанный в записную книжку Н. А. Тучковой-Огаревой. См. также ЛН, т. 63, стр. 522.
— ничего. — Сыновья Гюго — литераторы Шарль и Франсуа Гюго. О семейном быте Гюго и о его сыновьях см. подробно в воспоминаниях А. Рошфора «Les aventures de ma vie» (русский перевод: «Приключения моей жизни». М. — Л., 1933, стр. 93—124).
Нефталю писал... — Это письмо к В. Ф. Нефтелю неизвестно.
— — женского рода).
[271] паршивая собака (франц.). — Ред.