183. Н. П. ОГАРЕВУ
2 октября (20 сентября) 1869 г. Париж.
2 октября. H<ôte>l du Louvre, № 328.
Письмо твое от 28 пришло — но я не имел времени от парижской суеты отвечать на его теоретически-террористическую часть (но отвечать буду непременно). На другие части вот что.
<ина> и разложение, сделанное в лаборатории Тесье, подтвердили, что состояние относительно диабета так же хорошо, как было в Женеве. Послед<нее> разложение в июне дало 1%. Теперь 0,99%. Ботк<ин> стучал и раздевал и заключил тем, что «еще поживем-с!» Он советовал пить здесь в Париже 15 дней селестинскую воду — это то же Vichy, но самая сильная, ванн не брать, а в начале мая съездить на три недели в Vichy. Единственная вещь, которую я заметил и Б<откин> подтвердил, состоит в усилении глухоты. Вот и всё. Мер<чинский> уехал в Дрезден к жене. У Ботк<ина>умер меньшой брат (богач в Москве) — а не Вас<илий> Петр<ович>, который цветет. Ко мне ходят незнакомые русские — Крамер... потом генерал Бугуявский — всё это так, посмотреть зверя.
Вчера в «Presse» была статейка о русских Flugschrift'ах[311] печатаемых в Женеве и найденных в большом количестве будто бы в Тверской губ<ернии> и между студентами. Авторами всего этого «La Presse» называет Бакун<ина> и меня. Что тут правда, что вздор? A propos, чтоб не возвращаться к старому — меня как-то конфузит и огорчает, — когда я нахожу у тебя в письмах такие фразы об «языках» — было напечатано так — да и беда не велика. По-моему, это страшная беда, но что всего хуже — тогда, когда мы читали и возражали — тогда это не было отпечатано, а только набрано, во что же послужило возражение? Я тут тебя не понимаю, как и во многом, — может, радиусы глаз изменились. Напр<имер>. Я получил «Zukunft» (глупо, три письма о России, а их девять) — — такие статьи были в «Leader», в «Morning Advertiser'е». Я приготовился отвечать и хотел писать Якоби. Но перед этим fatras[312] — остановился. Итак, гг., вы всем комитетом не в состоянии были выписать из Берлина — а сами придали статьям важность.
‒‒‒‒
А вот и твое письмо с вырезкой из газет. Полемику оставляю. Ты пишешь: Чернецкому «должны из фонда — пришли»... очень рад — но 10, 100, 1000 или 10 000 следует прислать? Сколько он получил? — Итак, ты не согласен на мою ясную программу о распределении твоих денег. Перед этим остается молчать и исполнять. А потому напиши, сколько именно тебе нужно еще и сколько у меня должны остаться на три последних месяца. От тех, которые я пришлю, разумеется, не останется ничего.
‒‒‒‒
Озеров привез колечко и пр.
От Мейзенбуг я получил письмо — и писал, что вовсе не звал их так упорно и так скоро.
№ «Zukunft'а» — не бог же знает, чего они стоят. Присланы: № 167 — 21 Juli 1869.
187
189.
В 167 — VIII статья о России, неужели невозможно иметь прежние VII?
Печатается по фотокопии с автографа (IISG). Впервые опубликовано в составе воспоминаний Т. П. Пассек: PC, 10, стр. 152.
«La Presse» и о смерти Вл. П. Боткина.
Письма Огарева (от 28 сентября и неустановленной даты), на которые отвечает Герцен, неизвестны.
У Ботк<ина> умер меньшой брат (богач в Москве)... — Владимир Петрович Боткин, скончавшийся 18 (30) июля 1869 г. в возрасте 32 лет.
Вчера в «Presse» была статейка о русских Flugschrift'ах ∞ Авторами всего этого «La Presse» называет Бакун<ина> и меня. — Герцен имеет в виду заметку Лефевра под рубрикой «Политическая хроника» в «La Presse» от 1 октября 1869 г., в которой сообщалось, со ссылкой на петербургские газеты, что «русские эмигранты, Бакунин, Герцен и другие, напечатавшие в Швейцарии революционные брошюры и прокламации, сумели организовать их проникновение в Россию» и что некоторое количество этих изданий было обнаружено в Тверской губернии.
... три письма о России, а их девять... — См. об этих письмах в комментариях к письму 159.
— Ред.