2. Н. П. ОГАРЕВУ
3 января 1869 г. (22 декабря 1868 г.). Ницца.
3 янв<аря>. Воскресенье.
Твоя статья превосходна, и ты сам это знаешь — но à lа Boris Godounoff скромничаешь и кокетничаешь. Я поставил + на sta, viator при имени Мартьянова — как-то тяжело, и вымарал слово лжепатриотизм — как больно приевшееся. — Я жалею об этой статье, потому что «Приб<авления>» никто читать не станет.
Ты все воображаешь, что мы в 1859 — и что об нас боятся говорить. Родионов делает выписки из «Колок<ола>» в «Голосе». «С<анкт>-п<етер>б<ургские> ведомости» говорят обо мне, как говорят о Мерославск<ом> и пр. Стало, сомнения нет, что они могли говорить о прекращении — и просто пропустили.
«Прибавл<ение>» следует издать, когда оно будет готово, — лишь бы в январе.
‒‒‒‒
Если хочешь аккуратность в расчете — я тебя прошу ни в чем, никуда не авансировать ни одной копейки из твоих денег. Ни Жуковскому, ни на выписку журналов. — Я попрошу у Тхорж<евского> общий счет о выписке журналов — и тогда посмотрим, нужен ли «Монитер» — когда будут «Голос» и «Моск<овские> вед<омости>», — помни, что мы теперь не редакция — а партикулярные люди.
Я очень рад, если Г<енри> поступит в работники и хорошо работает — но, право, не могу в толк взять, по каким наблюдениям ты можешь (если это не фраза) заключать, что «прежде всего это натура честная» — может, и так, но нам следует быть осторожнее в словах. Я склонен думать, что у него характер далеко не до того сложился — чтоб так резко характеризовать.
Книгу Мейз<енбуг> погубил-таки Чернецкий. Милейший и мрачнейший шут.
Засим прощай.
Два дня у нас синее небо без облаков и солнце. Этого достаточно, чтоб поставить на ноги.
Я здоров, у Лизы оспа не принялась. Тата все еще татуирована — и, вероятно, на два месяца хватит пятен.
Вчера был Бернадский. Natalie встает. В русский Новый год, а может, и прежде мы впервые вместе обедаем.
Лиза в фартуке и белом колпаке готовит с старушкой Rocca индейку к завтраку.
Примечания
(IISG). PC, 1886, № 12, стр. 681—682.
Год написания определяется письмом Огарева, на которое отвечает Герцен; 3 января приходилось на воскресенье в 1869 г.
Ответ на письмо Огарева от 31 декабря 1868 г. (ЛН, т. 39-40, стр. 499—500).
— Отклик на следующие строки из письма Огарева, отправившего Герцену начало своей статьи «Голод и новый год»: «... Решаюсь тебе послать корректуру, сколько набрано, моей статьи. Если тебе решительно противно — то похерь, и все тут. Продолжать я все же продолжаю и тороплюсь...» Статья Огарева появилась в «Supplément du Kolokol».
...à la Boris Godounoff — т.
Я поставил + на sta, viator при имени Мартьянова ∞ — Под латинской эпитафией «Sta, viator» («Остановись, прохожий») Герцен имел в виду следующее подстрочное примечание в рукописи Огарева: «При этом [читатель, я с глубокой скорбью] я невольно взглянул на лежащую передо мной книжку „Народ и государство” нашего несчастного друга Мартьянова, погибшего в руках русского правительства за свою крестьянскую, юношескую веру в земского царя. Почтите его мученическую память, люди правды, которым эти строки попадутся под руку». (В черновом автографе статьи Огарева, хранящемся в ЦГАЛИ — ф. 2197, оп. 1, ед. хр. 38, лл. 17—26, это подстрочное примечание зачеркнуто.) Слово «лжепатриотизм», по-видимому, зачеркнутое Герценом (в абзаце «Иные говорят, что голод...»), находилось в следующем контексте: «Правительственные пособия всех сортов, от запасов до сборных подаяний, несмотря на все именные благоволения пособляют мало» (л. 18).
Ты все воображаешь, что мы в 1869 — и что об нас боятся говорить. — В своем письме Огарев замечал: «Ты, кажется, желаешь, чтоб суплемент опоздал — в отместку, что газеты не обратили внимания на уничтожение „Колокола” <...> Замечу о русских журналах, что близкие, даже мало близкие (как „Пет<ербургские> вед<омости>”) не посмеют помянуть о „Кол<околе>”. А если Катков не подаст голоса, то это с их стороны будет очень ловко. Но суплемент едва ли они оставят без отзыва...».
∞ в «Голосе». — См. т. XXIX, стр. 724 и 761.
... они могли говорить о прекращении... — Известие о прекращении Герценом издания «Kolokol» появилось в № 356 «Голоса» от 25 декабря 1868 г. (6 января 1869 г.). Приведя обширную цитату из «Lettre à N. Ogareff», напечатанного в последнем номере «Kolokol», редакция «Голоса» заключала: «После подобных признаний самого издателя, нам, конечно, не остается прибавить ничего, хотя он и предсказывает, что русские журналы придут в восторг от прекращения „Колокола”. Г-н Герцен сам произнес приговор своему изданию и, вместе с ним, — всей своей деятельности, хоть и ухищряется оправдывать ее разными звонкими фразами. Мы можем только пожалеть, что он думает, будто зашел по своему пути так далеко, что уж не может и свернуть с него: вернуться с ложной дороги никогда не поздно». О «кончине» «Kolokol» см. также в фельетоне Нила Адмирари (Л. К. Панютина) («Голос», № 40 от 9/21 февраля 1869 г.).
«Прибавл<ение>» следует издать, когда оно будет готово, — лишь бы в январе. — «Supplément du » вышел с датой 15 февраля 1869 г.
... нужен ли «Монитер»... — Речь идет об официальной петербургской газете «Правительственный вестник», о предстоящем издании которой с 1 января 1869 г. появились объявления в печати. Огарев называл «Правительственный вестник» «русским Монитером», сравнивая его с известным французским официальным изданием «Moniteur Universel», и полагал, что иметь его необходимо.
Я очень рад, если Г<енри> поступит в работники и хорошо работает ∞ следует быть осторожнее в словах. — Женевский часовщик Сорде, у которого учился ремеслу Генри Сетерленд, намерен был принять его к себе на работу. Сорде заявил, что Генри «сам может зарабатывать свой хлеб», — «чего ему, кажется, очень хочется, — добавлял Огарев, — потому что прежде всего это натура честная».
Книгу Мейз<енбуг> погубил-таки Чернецкий. — Первый том воспоминаний М. Мейзенбуг «Mémoires d'une idéaliste» печатался в женевской типографии Чернецкого. Завершение издания книги задерживалось, по словам Чернецкого (приведенным в письме Огарева к Герцену), по вине самой М. Мейзенбуг, «потому что она предисловие поздно прислала».
— ЛН, т. 39-40, стр. 501—502.