200. H. П. ОГАРЕВУ
21 (9) октября 1869 г. Париж.
21 октяб<ря>>. Четверг.
Сейчас получил весть от Тх<оржевского>, что он бумаги Дол<горукова> продал, — очень рад за него. И в то же время твою записку и Бак<унина>. — Он с ней опоздал — да она мне что-то не нравится (зачем толк о расах, жидах...). Впрочем, если Ре снесет и напечатают — пусть себе. Дело в том, что, написавши холодно и сдержанно письмо, я отправился вчера в Ревель[327] с бакунин<ской> статьей «К юношам». Делеклюза, как всех редакт<оров>, не было дома, я стал объяснять какому-то NN дело, — как вдруг отворилась дверь, и вылетел из алтаря Делеклюз с видом П. И. Озерова-сенатора и Осип Иван<овича>-диктатора — желчевой, худой; он, не говоря худого слова, пошел костить Бакун<ина> — я, не говоря ни одного хорошего, заметил, что дело совсем не в его мнении, а в том, что в статье Гесса инсинуации. (Хотя, право, из-за этой статьи не стоило ершиться.) «Я, — говорит сенатор Озер<ов>, — не намерен печатать элюкубрации Бакун<ина>, он делает страшный вред. Какой он представитель французских работников? Мы будем до конца сил бороться с этими теориями. Пусть у вас они хороши — но Европе не идут. Вы, т. е. русские, умеете как-то согласовать коммунизм с царским самодержавием etc.». — Где ж вы это видали? — Разумеется, он ничего не видал, кроме Ледррю. — Стали приходить разные «надежды» Франции, и, наконец, какой-то цирюльник, обритый и тощий, который бросился ко мне, Камил Боке... Dio Santo[328] — те же фразы, те же ужимки. A la fin des fins[329] Делеклюз сказал, что он никогда не думал лично оскорблять Баку<нина> и что если «он», т. е. Бакун<ин>, так думает, то напечатает мое письмо, я в карман и отдаю ему «Liberté» — глядь, это не тот № — у меня внутри сделались судороги бешенства — но, не желая перед неприятелем показать слабость памяти и характера, я гордо скрыл и пошел домой за другой «Liberté». Да и в самом деле, я хочу не их свободы.
Здесь хаос, и мы бродим на вулкане. Жалею, что всех впечатлений не передашь — эта страница парижской жизни стоит томов. Положение гораздо больше натянуто, чем издали кажется. Левая сторона окончательно в параличе — и не встанет — но и побившие ее друг друга ненавидят до... до героизма, т. е. до сумасшедшей отваги — и тут опять эти люди становятся хороши до поэзии — и в этом пёкле, в этой электрической атмосфере, близкой к грозе, глаз приятно останавливается на нетающей, светлой, ледяной фигуре Вырубова, который обо всем рассудил, привел в порядок, радуется прогрессу — не печалится регрессу.
Я очень благодарен Бакун<ину>, что он мне дал случай видеть еще львиную пещеру. Если эти левшаи одержат верх когда-нибудь, — то я на другой день уеду из Парижа — на неделю. Потому что через неделю — от них останутся только косточки и разве Боке. О нем еще при свиданье.
Умоляю читать внимательно газеты.
‒‒‒‒
Путешественником Дилке я бесконечно доволен. Светлый, прямой, образованный англичанин. Он нарочно останавливался здесь и в том же отеле на день, чтоб со мной познакомиться. Он изучает Россию серьезно, едет 2 ноября опять в Петерб<ург> — и обещает через 10 месяцев говорить по-русски. Он был в Сибири и у донских казаков, в Таганроге и на Севере. Наблюдатель, ученый и cum grano salis[330]. Я уверен, что его книга о России будет хороша. «Образованное общество вместе с правительством вашим ужасно мне напоминает, — говорил он, — Ост-Индскую компанию с англицким обществом — в Индии. Только у нас меньше воруют»... и еще: «Польша — ваше проклятие, с ней на ногах у вас не может быть прогресса, она — стена между Россией и Европой». — О 1870 годе он говорит, что правительство не заботится — оно полицейски так затруднит переход, что ни один крестьянин не двинется.
Он в Тобольске получил мое письмо, посланное из Брюсселя в Лондон. Это курьезно.
Вот тебе без обещаний длинное письмо. Прочти Баку<нину>. 25 фр. ему отдай, я Оз<ерова> не видал. Тх<оржевский> отдаст тебе 500. — Но все же не мешает справиться у Перрона.
Прощай.
Не могу добиться от Мейз<енбуг>, едет она или нет, — это скучно и мешает искать фатеру.
Что же ты не отвечал о паспорте? Я жду, чтоб писать Каппу.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа (IISG). PC, 1887, № 10, стр. 153—155.
ЛВ хранится дневниковая запись Герцена, в которой приведены выписки из этого письма с рядом вариантов — см. т. XXX, кн. 2.
... весть от Тх<оржевского>, что он бумаги Дол<горукова> продал... — Письмо С. Тхоржевского к Герцену неизвестно.
— Записка Огарева до нас не дошла.
... и Бак<унина>. — Он с ней опоздал... — Бакунин переслал своему парижскому приятелю Аристиду Ре открытое письмо в редакцию «Le Réveil» (по поводу статьи М. Гесса, о которой см. письмо 184, а также Л XXI, 507—508 и Письма Б, стр. 230—233). Редактор «Le Réveil» Ш. Делеклюз отказался напечатать письмо Бакунина, так же как предложенный Герценом перевод прокламации Бакунина «Несколько слов к молодым братьям в России» (Герцен ее сокращенно называет здесь «К юношам»). Он поместил только открытое письмо самого Герцена, предлагавшего редакции напечатать этот документ Бакунина, чтобы дать возможность французским читателям познакомиться с его истинными взглядами (XX, 597—598).
... элюкубрации — élucubrations).
... за другой «Liberté». — Вероятно, номер с напечатанной в нем прокламацией М. А. Бакунина. См. комментарии к письму 172.
Я уверен, что его книга о России будет хороша. —
Он в Тобольске получил мое письмо, посланное из Брюсселя в Лондон. — Это письмо Герцена к Дилку неизвестно.
Ответное письмо Огарева от 22 октября 1869 г. — ЛН, т. 39-40, стр. 536.
[329] В конце концов (франц.). — Ред.
[330] остроумный (лат.). — Ред.