40. Н. П. ОГАРЕВУ
6—8 марта (22—24 февраля) 1869 г. Ницца.
6 марта. Суббота.
Письмо Пятк<овского> меня не убедило. Я отвечал в Брюссель. Также и это лишнее, что он за меня получил 41 руб. — я сказал, чтоб он их прислал на имя Мг Nionsky — Georg'y в Женеву. Плотят они не сердито. Нам лишь бы поставить ноги в стремена. Вероятно, криком и сплетнями они всё изгадят, и начальство прихлопнет.
Далее — вдруг письмо от Тургенева с приложением фотографии, — говорит, что читал «Пол<ярную> зв<езду>» и расчувствовался — в силу чего избрал день смерти Ник<олая> Пав<ловича>, чтоб снова завести корреспонденцию. Я ему отвечал довольно длинно — все-таки кой за что побранил. — По лицу он состарился, совсем седой, но ничего, черты благородные. Выруб<ов> писал — не сердится за печатное письмо, но говорит, что отвечать не будет. С вами, мол, не столкуешь.
<ских> журналах говорят о государевом рескрипте С<анкт>-п<етер>б<ургскому> университету, о учреждении им 300 стипендий? В «Голосе» не видал. Недостает только одного № Хоть из «Московских» напиши — что это, вздор или нет.
Вчера в кафе подошел ко мне какой-то г<осподи>н и спросил, я ли я? На мой ответ объяснил, что он Евгений Сатин, знает всех — Станислав живет постоянно в Вене — тоже вкус. Видел Ботк<ина> в Риме — лежит без задних ног.
7. Воскресенье.
Щербак<ов> едет в пятницу в Женеву и Вевей. Зачем — не знаю. Вдруг собрался — должно быть, все Амур проклятый. Для Лизы потеря большая. Он явится к тебе — с живыми вестями.
И ваша отписочка от субботы. 1-ое. Шевалева я по фамилии не слыхал, и это только тебе урок писать фамилии просто. Извиняться перед ним не нужно — не стоит. Об нем я с разговора в Женеве с Мечник<овым> (два года назад) — ни слова не говорил. Но отчего ж и он «добрый человек»? 2-ое. А что ж еще больше добрый Бак<унин> обещал, да и не был? 3-е. У Ольги, т. е. во Флоренц<ии>, есть превосходный инструмент — стоивший 900 фр. — ergo[80] до Плейеля долго не дойдем. 4. Как же это в Брюссель-то ехать на зиму? Ведь это один из гнуснейших климатов. Но за Брюссель я имею многое'
Хотел еще прибавить, но некогда.
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа (IISG). Впервые опубликовано» в составе воспоминаний Т. П. Пассек: PC, 12, стр. 684. Нижняя часть листа (возможно, с текстом) отрезана.
Ответ (во второй половине письма) на письмо Огарева от 5—6 марта 1869 г. (ЛН, т. 39-40, стр. 530—532).
Письмо Пятк<овского> меня не убедило. Я отвечал в Брюссель. —
Плотят они не сердито. — В своих воспоминаниях Пятковский замечал, что Герцену выплачивался редакцией «Недели» гонорар из расчета сто рублей за печатный лист («Наблюдатель», 1900, № 3, стр. 237). См. также письмо 47.
Выруб<ов> писал... — Это письмо Г. Н. Вырубова к Герцену неизвестно.
— См. комментарии к письму 28. Посетивший Н. П. Огарева Н. И. Жуковский просил передать Герцену, что его ответ Вырубову «производит восторг».
В француз<ских> журналах говорят о государевом рескрипте С<анкт>-п<етер>б<ургскому> университету, о учреждении им 300 стипендий. — В рескрипте от 8 февраля 1869 г. по поводу 50-летия С. -Петербургского университета Александр II выражал ему «благоволение и признательность». На торжественном акте после прочтения рескрипта министр народного просвещения гр. Д. А. Толстой объявил, что «императору благоугодно было пожаловать <...> студентам сто стипендий по триста рублей каждая и, сверх того, двадцать тысяч единовременно для раздачи нуждающимся студентам» (см. «Юбилейный акт императорского С. -Петербургского университета 8 февраля 1869 года», СПб., 1869, стр. 7—8).
<ов> едет в пятницу в Женеву и Вевей. Зачем — не знаю. — Щербаков уехал для возобновления работы в «Народном деле».
... Амур проклятый. — «Горя от ума» (д. I, явл. 1, реплика Лизы).
... и это только тебе урок писать фамилии просто. — См. письмо 35. Выражая уверенность, что Шевелев — не шпион, а «немножко тронут или никогда не мог сложиться мозгом», и находя в нем сходство с контрабандистом, Огарев добавлял: «Но все же он мне кажется добрым человеком».
У Ольги, т. е. во Флоренц<ии>, есть превосходный инструмент, стоивший 900 — ergo до Плейеля долго не дойдем. — Поблагодарив Герцена за взятое напрокат фортепьяно, Огарев писал, что покупать его не стоит, и советовал приобрести фортепьяно, которое было бы полезно всем дочерям Герцена — знаменитой парижской фирмы Плейель, ценой в 1200 франков.
— Огарев высказал убеждение, что лучше всего переехать в Брюссель — «по крайней мере, там больше научных условий, чем в Италии, и условия свободы прочнее».
[80] следовательно (лат.). — Ред.