88. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ
11 мая (29 апреля) 1869 г. Женева.
11 мая. Genève. Hôtel de la Couronne.
Ch<ambre> № 24.
— Я взял крошечную комнату с превосходным видом. Можете прямо писать сюда по адресу. Ну что вы, мои сердобольные... то есть, собственно, что ты? Лиза — совсем светлое существо, а у тебя все по душе идут облака и chair de роul'и[199]. — Мне было так удушливо тяжело и так жаль тебя, что ты ломаешь и коверкаешь без нужды жизнь, что я и сказать не могу. В этом расположении я и приехал в 4 в Женеву — дождь лил все время. В Женеве он превратился в проливной — но сегодня посветлей — и я опять (живуч, как кошка) поправился.
Огарева я не нашел так здоровым, как прошлый раз, он что-то был красен и fatigué[200] — но это, может, от сильной простуды. Ходит он гораздо лучше — и это решительно вздор, чтоб он не мог ходить по улице. Все недоразумения окончились в полчаса. С Бак<униным> будет труднее. — Он совсем закусил удила, и я привезу его новую статью — которая наделает страшных бед. Я буду протестовать и снимаю всякую солидарность.
Негрезко наделал неприятных сплетней насчет этой дамы, которую он отыскивал. — Она, перепуганная, написала мне из Парижа письмо — но он человек верный. Он женат (как же это Труб<никова> и Черк<есов> не знали, что он женат на дочери знаменитого Лаврова?).
Огар<ев> страстно желает видеть Лизу до Брюсселя — еcли б только можно было как-нибудь покойно провесть хоть две недели здесь — я бы за вами съездил. Подумаю. Он даже готов ехать в Бельгард — но до Aix боится (а как же в Брюссель??).
Видел вчера Чернецкого. Ничего. Утинский клоповник весь в ссоре, и Щербаков в ссоре — но уж не знаю с кем.
— мне словно недостает ее крику. — Это уж не старчество ли?
Огар<ев> думает, что журнал Гёк прекратили. А потому извести Теплякова.
Пока всё... Сведи же на душу покой разума и ту ширь, скрозь которую — мелочи должны просеяться. Если б меня не сердило это — я, право, и теперь бы хохотал над английским заговором, в котором участвуют поляки, тайные каверзы... и бедный Тхоржевский, чистый, как его череп внутри и снаружи... Да это болезнь.
Ну — дай руку — и не поминай лихом — а хорошим.
Лизу целую от себя и Ага. Жду вашей рапортички.
Печатается по автографу Впервые опубликовано (с сокращениями) в составе воспоминаний Н. А. Тучковой-Огаревой: СВ, 1895, № 12, стр. 254—255; полностью — Л —378.
Год написания определяется содержанием письма (упоминания о полемике с Огаревым и Бакуниным и о приезде в Женеву).
Все недоразумения окончились в полчаса. — Результатом этой договоренности явился выпуск в свет за подписью «Издатели „Колокола“» прокламации к студенчеству «Наша повесть» (см. письмо 83).
... я привезу его новую статью — которая наделает страшных бед. — Вероятно, речь идет о статье М. А. Бакунина «Постановка революционного вопроса» (см. Письма Б, стр. 469—474), в которой он призывал молодежь «бунтовать народ» и, называя разбой — «одной из почтеннейших форм русской народной жизни», горячо рекомендовал студентам дружно броситься в «бунт разбойничий и крестьянский».
Я буду протестовать и снимаю всякую солидарность, — «К старому товарищу» — XX, 575—593.
Негрезко наделал неприятных сплетней насчет этой дамы, которую он отыскивал. — См. письмо 85.
... журнал Гёк — «Journal des Femmes», издававшийся в Женеве Мари Гёгг.
Ответное письмо H. A. Тучковой-Огаревой от 15 мая 1869 г. — ЦГАЛИ, ф. 129, оп. 1, ед. хр. 97, лл. 206—208 (см. комментарии к письму 91).
— Ред.
— Ред.