93. M. МЕЙЗЕНБУГ
17 (5) мая 1869 г. Женева.
17 mai. Lundi. Genève.
ôtel de la Couronne.
J'ai reçu — chère Malvida — votre lettre du 12 — hier à Genève. Je pars dans quelques heures pour Aix-les-Bains — je reviens à Genève et de là je pense que j'irai à Vichy et Bruxelles. Ecrivez encore ici à l'adresse de Tkhorzevsky. Je me porte bien — je me suis remis à la diète de Prangins, et il me semble que les bains de Vichy — seraient suffisants. Je n'ai pas de furoncles.
Tkhorzevsky ne finit pas dans ses récits de Florence, del vino santo, des mérites d'Olga etc.
és à Genève (comme en Italie) ne vont pas — ce ne sont que les éditions de Bruxelles et de Paris. Je parlerai à Lacroix. Je suis vraiment tout content du succès de vos mémoires. — J'ai été sévère pour votre livre — et je vous dirai la raison. Ce n'est pas l'idéalisme — qui m'a un peu brouillé, c'est le familisme, l'apothéose et la transfiguration de tous les membres de la famille, c'est le soleil sans taches — le public a, comme vous voyez, un autre diapason, le public est moins réaliste — mais il est meilleur juge. Les hommes qui s'habituent aux rochers et aux épines — s'étonnent quelquefois en voyant des fleurs. II faut les plaindre.
Un temps de lutte recommence partout — les dernières soudures, les dernières poutres — s'ébranlent. J'ai longtemps pensé que la famille — résistera comme Naturgewalt — elle résistera aussi plus que l'Etat — mais elle aussi sera absorbée comme une forme historique dépassée — comme <le> dernier refuge du conservatisme.
Nous avons porté le deuil
de l'âme,
du libre arbitre,
préparons-nous de porter le deuil — de la famille.
Quant au monde extérieur il n'y a qu'un seul intérêt, c'est le combat électif à Paris. Vous me saurez peut-être gré de ce que je vous prépare un nid bien chaud là. — Mais je laisse cela à l'avenir.
— Schiff — et pensons aux grandes villes — savez-vous que j'ai de la nostalgie pour Londres. — Oh inconstance humaine — il n'y a qu'une excertion — elle est faite pour l'amitié —
ainsi tout à vous.
17 мая. Понедельник. Женева.
Hôtel de la Couronne.
— вчера в Женеве. Я уезжаю через несколько часов в Экс-ле-Бен — возвращаюсь в Женеву и оттуда полагаю отправиться в Виши и в Брюссель. Пишите еще сюда на адрес Тхоржевского. Я чувствую себя хорошо — вновь перешел на пранженскую диету, и мне кажется, что достаточно будет одних ванн Виши. Чирьев у меня нет.
Тхоржевский не прекращает своих рассказов о Флоренции, del vino santo, о достоинствах Ольги и пр.
Нет сомнения в том, что книги, напечатанные в Женеве (так же, как и в Италии), не расходятся, — ведь это не брюссельские и не парижские издания. Поговорю с Лакруа. Я в самом деле очень рад успеху ваших мемуаров. — Я был суров по отношению к вашей книге — и скажу вам почему. Не идеализм несколько смутил меня — а фамилизм, апофеоз и преображение всех членов семьи, — это солнце без пятен: публика, как видите, обладает другим диапазоном, публика менее реалистична — но она лучший судья. Люди, привыкающие к утесам и терниям, иногда изумляются при виде цветов. Их надобно пожалеть.
— последние спайки, последние балки рушатся. Я долго думал, что семья устоит, как Naturgewalt[207] — она устоит дольше, чем государство, — но и она будет поглощена, как пройденная историческая форма — как последнее убежище консерватизма.
Мы носили траур
по душе,
приготовимся же носить траур — по семье.
Что же касается внешнего мира, то существует один-единственный интерес — это предвыборная борьба в Париже. Вы, вероятно, будете мне признательны за то, что я готовлю вам здесь весьма теплое гнездышко. — Однако предоставляю это будущему.
— Шиффа — и подумаем о больших городах, — знаете ли вы, что я испытываю некоторую ностальгию по Лондону. — О людское непостоянство — есть лишь одно исключение — оно создано для дружбы —
Примечания
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Л XXI, 383.
Ответ на письмо М. Мейзенбуг от 12 мая 1869 г. (отрывок напечатан без даты в книге: Gaby Vinant. Un esprit cosmopolite au XIX siècle. — M. de Meysenbug. P., 1932, p. 240).
Я в самом деле очень рад успеху ваших мемуаров. — М. Мейзенбуг сообщала Герцену о большом успехе «Мемуаров идеалистки»: «Моно написал мне, что в кружке Реклю и Бамбергера — все в восторге от моей книги, я сама получила очень милое письмо от Стюарта Милля, которому я послала ее, как защитнику прав женщин. Наконец, меня со всех сторон побуждают писать продолжение». И в другом недатированном письме: «Моя книга принесла пользу. Профессор Виллари <...> предложил разделить бюджет народного образования на две равные части и поставить во всем Итальянском королевстве образование девочек на равную ногу с образованием мальчиков. У него большие планы, если они ему удадутся, он станет Стюартом Миллем Италии. Какое счастье думать, что я этому содействовала» (Gaby Vinant, цит. изд., стр. 240—241).
— Ред.