К «Симпатии»
Истерзанный людьми, истерзанный разлукой и, наконец, истерзанный своей душою, я часто изнемогал от жгучей боли; сколько раз, бледный, как полотно, бросался я на диван в какой-то лихорадке, пятна на душе выступали так ярко, прошедшее стояло возле с хладнокровным, укоряющим лицом судьи, и я боялся оставаться один. Сколько раз в такие минуты приходил я к Полине, и душа оттаивала, и яд не так сильно действовал. Ее простодушные рассказы, ее сильное чувство и чистое, как нагорный воздух, веяло здоровьем на больную душу, и, когда ничего не помогало, она убаюкивала меня песнями своей Германии, песнями своего Шиллера – она мне пела Теклу, «Das Mädchen aus der Fremde», и баркаролу из «Фенеллы», и молитву из «Фра-Диаволо», – и много раз душа вылечивалась, раздирающая буря утихала; она, как месяц, всплывала из-за туч, и делалось ясно и светло; я благодарил ее взором и спокойно уходил домой. В другие минуты, не в силах вынести своего блаженства, прибегал я рассказывать ей ряд фантазий, ряд воспоми<наний>, ряд пророчеств. И она молилась о совершении их. Жан-Поль говорит: «Хороша душа у человека, который умеет сострадать в несчастии; но кто откровенно может быть счастлив счастьем другого – тот ангел». Я верю Жан-Полю, Ах, как она любила ее, не зная, не видавши, и как достойна была ее любить!
Может, я очень ошибаюсь, но мне кажется, эта симпатия доступна больше всего душе германской, она сродни их поэзии. Вспомните Беттину Брентано, о которой я не могу думать без восторга. Это юношеское увлеченье, эта безотчетная доверенность чужда нам, подавлена нашим воспитаньем. Мы боимся чувств – они боятся холода; мы с ранних лет привыкаем к маске, в патриархальной Германии она не нужна.
Так прошли два года, мрачные и ужасные; на третий яркий луч надежды рассек мглу – мне надо было ехать, я оставляя навсегда «страну метелей и снегов». – Полина плакала и говорила мне скрозь слез: «Добрый путь, поезжай скорее; я знаю, как рвется твоя душа туда, и навернется слеза печали о твоем отъезде, и сотру ее слезой радости, что ты приближаешься к ней».
<ом>, собирайте песчинки, обедайте, и дай бог вам долгие дни, и генеральский чин, и <2 нрзб.>, и жену, двух, пожалуй, ежели хотите. А я еще и еще раз благословлю сестру Полину. Она утомленному, изнемогавшему путнику подала чашу освежающего напитка, и подала с любовью; она, как посланник божий, явилась в смрадную пещеру Даниила, и жаль мне было с ней расстаться, но пилигрим остановиться не мог, его призванье, раздавшееся свыше, звало его туда, в святой город. Но скоро на пути много раз обратился он к городу, занесенному снегом, и каждым взором благословил Полину.
<Владимир-на-Клязьме
13 января 1838 г.>
Примечания
Печатается по черновому автографу (ПД). Без подписи. Впервые опубликовано в ЛХХII, стр. 149–150. Сверху рукой Герцена написано: «К Симпатии»; в конце рукописи его рукой карандашом помечено: «Отсюда – туда» и карандашом зачеркнуто: «Владимир-на-Клязьме 13 генваря». На листе с автографом «Симпатии» помешается единственный дошедший до нас рукописный вариант «Записок одного молодого человека» (см. выше, стр. 471).
«Симпатии» – утраченного произведения Герцена, которое, как явствует из письма к невесте от 14 января 1838 г., должно было войти во вторую часть задуманного Герценом автобиографического цикла (см. ниже справку «Утраченные произведения Герцена 1830-х годов»). Над «Симпатией» Герцен начал работать в Вятке, в июле 1837 г. (см. письмо к Н. А. Захарьиной от 25 июля 1837 г.); о том, что это произведение готово, он сообщает в письме к невесте от 13 января 1838 г. Тем же числом датирован комментируемый отрывок. Таким образом, он представляет собой, вероятно, концовку «Симпатии».
В произведениях и письмах Герцена, относящихся к 30-м годам, часто встречается слово симпатия; в герценовском кругу это слово приобретало философский оттенок, оно употреблялось в смысле: духовное родство, взаимное притяжение.
«Симпатию» Герцен в своих письмах называет также «статьей о Полине». Ее героиня – вятская приятельница Герцена Полина (Паулина) Тромпетер, родственница вятского аптекаря, приехавшая из Прибалтийского края. Полину Герцен тепло вспоминает в гл. XXI «Былого и дум». «Симпатия» была посвящена другу Полины – Вере Александровне Витберг, дочери А. Л. Витберга (см. письмо к Н. А. Захарьиной от 15 января 1838 г.).
Текла – героиня трагедий Шиллера «Пиколомини» и «Смерть Валленштейна». В 7-м явлении д. III «Пиколомини» Текла поет песню.
«Das Mädchen aus der Fremde» –
…ее… – Н. А. Захарьину.
Вспомните Беттину Брентано, о которой я не могу думать без воcторга– В 1830-х годах в России были популярны романтические письма Беттины фон Арним (Брентано) к Гёте («Goethe's Briefwechsel mit einem Kinde»). Впоследствии Герцен относился к Беттине Арним резко отрицательно.
«…страну метелей и снегов». – Поэма Рылеева «Войнаровский» начинается строкой: «В стране метелей и снегов…»
…она, как посланник божий, явилась в смрадную пещеру Даниила… – См. примеч. к стр. 92.