AU REDACTEUR
Quelques feuilles russes ont inséré la nouvelle parfaitement fausse d’un prétendu voyage, que j’ai fait à Vienne dans le but de solliciter, par l’intermédiaire du révérend P<ère> Raévsky, le droit de retourner en Russie. Vous m’obligerez infiniment, monsieur le rédacteur, en donnant place dans votre estimable feuille à un démenti formel de ma part. Je n’ai jamais été à Vienne, je n’ai jamais vu le révérend P<ère> Raévsky, je ne lui ai jamais écrit; en général, je n’ai fait aucune démarche pour obtenir le droit de rentrer en Russie. Je désire ardemment, comme tout émigré, revoir mon pays natal, mais je ne pense pas que les circonstances actuelles soient propices à la réalisation de ce désir.
Recevez etc.
Alexandre Herzen,
Rédacteur du Kolokol.
Nice, 14 mars <1869>.
ПЕРЕВОД
РЕДАКТОРУ
<тца> Раевского право на возвращение в Россию. Вы меня бесконечно обяжете, господин редактор, предоставив в вашей уважаемой газете место для категорического опровержения с моей стороны. Я никогда не бывал в Вене, я никогда не виделся с преподобным о<тцом> Раевским, никогда не писал ему, вообще я не сделал ни шага для получения права возвратиться в Россию. Я пламенно желаю как и всякий эмигрант, вновь увидеть свою родную страну, но не думаю, чтобы нынешние обстоятельства благоприятствовали осуществлению этого желания.
Примите и пр.
Алекс. Герцен,
редактор «Колокола»
Ницца, 14 марта <1869>.
Печатается по тексту парижской газеты «Le Temps» от 20 марта 1869 г., где опубликовано со вступительными словами от редакции: «Мы только что получили нижеследующее письмо» (перевод с французского). Автограф неизвестен.
18 марта 1869 г. это же письмо Герцена было напечатано (на немецком языке) в «Kölnische Zeitung» с одним добавлением: после слов «Несколько русских газет поместили ∞ возвращение в Россию» следует: «В № 67 вашей газеты от 24 февраля/8 марта слух этот также перепечатан».
Тот же текст, датированный: «Ницца (Приморские Альпы). 16 марта 1869 г.», был напечатан в газете «Le Nord» 21 марта (№ 66), где встречается вариант, аналогичный тексту «Kölnische Zeitung»: «„Le Nord˝ повторил этот слух (7 марта, № 66)».
11 марта 1869 г. И. С. Тургенев писал Герцену: «Кстати — тебе уже, вероятно, известны слухи, которые ходят о тебе, о твоей переписке с о. Раевским в Вене и т. д. Все русские журналы об этом толковали, а вот тебе вырезка из „Kölnische Zeitung˝ (67 №, понедельник, 8 марта). Я этому не верю ни на волос, но, может быть, ты сочтешь нужным сказать публично два слова?» («Письма К. Дм. Кавелина и Ив. С. Тургенева к Ал. Ив. Герцену». Женева, 1892, стр. 201).
«Я послал письмо в „Бирж<евые> вед<омости>˝, заметку в „Кёльнс<кую>˝ и пошлю в Париж; если ты кой-кому скажешь, ,удет хорошо <...> Если у тебя есть знакомые издатели, пожалуйста, скажи им, чтоб напечатали, что вся эта сплетня о Вене — вранье».
16 марта, посылая сыну текст публикуемого письма, Герцен писал ему: «Прошу тебя сейчас перевести и послать от моего имени в две-три редакции самых радикальных газет и, главное, — пошли непременно Квадрио в Лугано. Это — интрига или ловушка, а, может, просто приглашение с указанием Раевского — как chargé de cette mission <поверенного в этом деле>. Но я не могу позволить, чтоб надо мной шутили. Сделай это тотчас; если занят — еще скорее». В тот же день Герцен просил М. Мейзенбуг: «Александру скажите, чтоб он тотчас послал в две или три итальянские газеты перевод письма, которое я ему посылаю (прилагаю тут же)».
21 (?) марта Герцен писал Огареву из Ниццы: «„Temps˝ от 20 марта поместил мое письмо». О том же сообщил он и И. С. Тургеневу 23 марта: «„Temps˝ напечатал мой ответ (20 марта); я писал в венскую „Presse˝, в „Кёльнскую˝, в „Indép<endance> belge˝, в „Nord˝». Вырезку из «Le Nord» Герцен послал Огареву 24 марта. При этом он писал: «Если ты думаешь полезным, пошли мое письмо „нордовское˝ в „Bund˝ или другую газету, в „Confédéré de Fribourg˝, и прибавь строку вроде: „Comme mon nom a été mentionné dans la même correspondance, je m’associe à la déclaration de monsieur H.... etc». <Поскольку мое имя было упомянуто в той же корреспонденции, я присоединяюсь к заявлению г. Г. … и т. д.»>.
«Мое письмо было в „Temps˝, „Nord˝, в „Siècle˝, в „Кёльнской газете˝». 27 марта он писал Огареву: «„Siècle˝ очень любезно поместил без моего вызова мой ответ на биржевую клевету».
26 марта Огарев писал Герцену: «Тх<оржевский>, вероятно, сейчас придет (12½ час.), передам ему твою записку и распоряжение послать письмо во „Время˝ (ах! бишь в „Норд˝), в „Конфедере˝ и в „Бунд˝. Постараюсь приписать, хотя это для меня самые мудреные штуки. Конец твоей записки в „Норд˝ мне не нравится: если было отвечать не плевком, а холодно и презрительно, то к чему выставлять им чувство любви к отечеству и желание возвратиться на родину? Дураки, пожалуй примут за намек и попытку. Неужели ты в самом деле думаешь, что есть возможность возвратиться? Это был бы и риск слишком огромный; а что вознаградит этот риск? Вид полей и Старой Конюшенной? Люди или слишком новы и чужды, или слишком стары и враждебны. Не верю я в возможность и нужду возвращения, Герцен!» (ЛН, т. 39-40, стр. 540).
В своем ответе Огареву, датированном 29 марта, Герцен писал: «Фраза в моем письме в „Nord˝ придает вес отрицанью, в ней, сверх того, нет лжи, и, конечно, если б в России была такая амнистия, как последняя в Австрии, я бы поехал. Полагаю, что штудиум на месте — после 22 лет — был бы важнее всех Брюсселей. Особого письма, может, тебе и не стоило писать, я говорил о приписке к моему в „Confédéré˝, „Bund’e˝ — au reste <впрочем> все равно».
1 апреля Огарев сообщил Герцену: «„Corfédéré˝ напечатал наше заявление. Но Тх<оржевский> мне не велел его посылать; он у вас не приходит».
«„Голос˝ поместил (№ 70) целиком мое письмо из „Кёльнской газеты˝. Вот тебе и доказательство, что писать умеренно. За это ему спасибо».