ДАНИИЛ-ТЬЕР
Двадцать один год тому назад социализм был побит наголову и похоронен рядом с анабаптизмом и другими утопиями, имевшими целью благосостояние большинства и общественное пересоздание на его основах.
Уверенность в победе была велика, и немудрено: победили больше, чем хотели, — победили вместе с врагом самих себя. Хотели усмирить, подавить химеру социализма — а усмирили всякое свободное движение и подавили всякую независимость, всякое человеческое достоинство.
Над теми, которые утверждали, что социализм только оглушен, и указывали на растущий ропот заедаемых индустрией работников, смеялись, — смеялись даже у нас в России, несмотря на то, что наш социальный вопрос совсем иначе поставлен.
Ни колоссальные соединения английских работников, ни движение работников в Германии, ни лиги, ни гревы, ни международные союзы не могли уверить счастливых победителей, что их победа не в самом деле так полна, как им кажется. Правительствующее сословие продолжало заниматься своим делом и призрачными вопросами в
А между тем, достаточно было слабого, перелетного ветра выборов, чтоб местами сдунуть золу и показать под садовыми клумбами и гладко убитыми дорожками рдеющие волчьими глазами угли... И кто их увидел и заявил, кто Даниилом вышел вперед испугать пирующих, сказать второй раз в жизни свое «прилив подымается» и признаться, что он опять обойден событиями? — Тот же маленький, тот же большой Тьер — гениальный Фигаро тридцатых годов, оратор парламентаризма, либерал, убивший двадцать лет тому назад социализм в образе Прудона, — Тьер вдруг превратился из Иоанна Златоуста буржуазии в Иоанна Предтечу социализма.
«Европа идет к республике, — сказал он перед выборами 1869, — но молодые люди не должны ошибаться. По вине правительств, которые то уступают — когда следовало бы твердо противудействовать, — то противодействуют, когда следовало бы направлять и умерять, — наш век увидит только период крутого, кровавого, грозного для всех перехода и который, благодаря бога, я не призван видеть.
Заступление (l’enchevêtrement) друг в друга социальных и политических, международных и внутренних вопросов таково, что народы роковой необходимостью приводятся к тому, чтоб всё разрешать, уничтожая всё.
Но насильственное уничтожение и решение — не одно и то же, и переставленные вопросы останутся угрожающими по-прежнему. Надобно, чтоб новый мир, который уже раздирает лоно Европы, приобрел много совершеннолетия и мудрости для того, чтоб республика экономическая привела снова порядок и мир в общество.
».
Поздно старый делец разглядел будущее, невольно признался в ошибке, продолжавшейся целую жизнь, и жизнь очень длинную. Что за трагическое бессилие в уповании на близкую смерть — как на средство ускользнуть от неминуемого будущего. Старый человек и новое человечество, лицо и история, настоящее и будущее так разошлись, что нет перехода, кроме бегства в могилу.
Суетный даже в эту минуту отчаянного пророчества, Тьер пытается промахами правительств объяснить опасность, грозящую государственному строю... Как будто мировые явления зависят от канцелярских ошибок и полицейских распоряжений... К звукам трубы, зовущей на последний суд целую цивилизацию, две цивилизации, он прибавил звук театрального свистка... и музыка вышла еще ужаснее.
— на кладбище будет слишком тесно... что же им делать?
Чем же, наконец, будить людей, если и это предостережение пройдет даром? Какими еще зарницами и молниями?.. Заспанные, отяжелевшие... они не умеют никогда вовремя проснуться... они тогда придут в себя, когда беда разразится над головой, т. е. когда не только поздно понимать, уступать, но поздно спасаться...
Может, на нас, людях, принадлежащих к обоим мирам — к одному по случайности рождения, к другому по избирательному сродству, — лежит долг повторять сторожевой крик и призыв к разуму упорствующих. Если он и не устранит страшное столкновение, то может смягчить его удары — а это само по себе великое дело.
«Пока вы спали с закрытыми ставнями, все переменилось... новый мир перерос вас — не верит в ваши права и скоро не будет верить в силу. Вглядитесь, — хочется им сказать, — в то, что делается, и не отстаивайте того, чего нельзя отстоять, — для того, чтоб уцелела хоть часть из того, что не должно погибнуть — но погибнуть может».
Примечания
Печатается по автографу (ЦГАЛИ, ф. 2197, оп. 1, ед. хр. 14, лл. 1—5 об.). Впервые опубликовано в «Сборнике посмертных статей Александра Ивановича Герцена», Женева, 1870, стр. 265—268.
1—5. К л. 1 автографа приклеена вырезка из еженедельной женевской газеты «L’Egalité» от 12 июня 1869 г., № 21, с отрывком из речи Тьера (см. ниже). Над вырезкой надпись Герцена: «Thiers-Daniel» и дата: «Женева. 1 июня 1869». Нижняя часть листа отрезана; внизу — зачеркнутый остаток текста: «est aven <?>». На л. 3 об. перечеркнутое начало письма Герцена к А. Лакруа от 3 сентября 1869 г.
В «Сборнике посмертных статей Александра Ивановича Герцена» текст выдержки из речи Тьера был напечатан на отдельной странице, в виде эпиграфа к статье. Между тем, считать этот текст эпиграфом нет никаких оснований.
13 июня 1869 г. Герцен писал своей старшей дочери: «<...> débâcle <ле-доход> начался. Самое важное происшествие — это одна из речей Тьера (она будет в „L’Egalité˝), в которой старик с ужасом говорит о наступающей „экономической республике˝ и радуется, „что он не доживет˝». Отрывок из речи Тьера, включенный Герценом в переводе в текст статьи, появился в газете «L’Egalité» в сопровождении следующих вступительных строк, по всей вероятности, принадлежащих Герцену (сообщено И. Г. Птушкиной):
«Pourquoi le Journal de Genève qui nous parle tant de M. Thiers, ne nous a-t-il pas rendu compte des paroles prophétiques, prononcées par ce grand chef du conservatisme qui, apres avoir toute sa vie combattu le socialisme, lui rend hommage en reconnaissant que de lui sortira un monde nouveau où régnera l’égalité sociale?
Voici ses paroles: <Отчего газета „Journal de Genève˝, так часто говорящая нам о г. Тьере, не отдала нам отчета о пророческих словах, произнесенных сим великим вождем консерватизма, который, сражаясь всю свою жизнь с социализмом, воздает ему должное, признавая, что из него выйдет новый мир, где будет царить социальное равенство?
Вот его слова>».
Deuxiиme circonscription. — Discours électoral
«L’Europe, — dit M. Thiers d’un accent pénétré et sombre, — marche à la république; mais il ne faut pas que les jeunes hommes se fassent illussion. Par la faute des gouvernements qui tantôt cèdent lorsqu’ils devraient tenir ferme, qui tantôt résistent quand ils devraient diriger et contenir; ce siècle ne connaîtra que la période de transition brusque, sanglante, terrible à tous, et que je remercie Dieu de ne pas être appelé à voir.
L’enchevêtrement des problèmes sociaux et politiques, intérieurs et internationaux est tel aujourd’hui que les peuples sont amenés a tout trancher en supprimant tout.
Mais suppression violente et solution sont deux, et pour être déplacées, les questions n’en subsisteront pas moins toujours menaçantes. Ce n’est que lorsque le monde nouveau, qui déjà déchire les flancs de l’Europe, aura acquis assez de virilité et de sagesse pour vaincre et pour résoudre que la république économique ramènera l’ordre et la paix au sein de la société.
êtes jeunes, messieurs, — ajouta-t-il, — mais dussiez-vous atteindre l’extrême limite de la vie, veus n’aurez vu que le prologue de la civilisation de l’avenir».
_____
Волна рабочих выступлений, нараставшая в Европе к 1869 г., и многочисленные факты пролетарской солидарности заставляли Герцена внимательно следить за ходом общественно-политических событий во Франции, где, по его мнению, и должна была разразиться собиравшаяся в последние годы «гроза».
Предвыборная кампания и выборы в Законодательное собрание 1869 г во многом выявили нарушение «равновесия, устроившегося от начала реакции после 1848 » (см. наст. том, стр. 555). В связи с обострением социальных вопросов рос интерес парижских рабочих к социализму. Французские социалисты шестидесятых годов, группировавшиеся вокруг газет «La Rive Gauche» и «Courier Français», будучи последователями Прудона и Дюшена, были в то же время верны революционным традициям Бланки. Влияние социалистов на рабочие массы Парижа оказалось в 1869 г. настолько значительным, что левая часть республиканской парламентской оппозиции выступила на выборах в сотрудничестве с ними. Социалисты также искали путей для союза с умеренно-либеральной оппозицией. Так в газете «Le Siècle» от 5 апреля 1869 г., № 25, социалисты опубликовали манифест, в котором заявляли, что готовы во имя «торжества свободы» выступить вместе с республиканской оппозицией. В манифесте говорилось, что «страх перед социализмом послужил во Франции с 1848 по 1851 годы главной причиной последовательной утраты политических вольностей» и что необходимо как можно скорее «покончить с этим нелепым страхом, составляющим единственное препятствие свободы».
В связи с этим возраставшим влиянием социалистов и находится парламентская речь Тьера, откликом на которую явилась данная статья Герцена.
Тьер был кандидатом оппозиции по 2-му округу Парижа. Являясь членом парламента в период 1863—1870 гг., Тьер постоянно выступал с разоблачением ошибок правительства Наполеона III. Однако оппозиционность Тьера не касалась политических основ бонапартистского режима.
«мастером» «мелких государственных плутней», «виртуозом» «в вероломстве и предательстве <...> не останавливающимся перед тем, чтобы раздуть революцию, как только слетит с занимаемого места, и затопить ее в крови, как только захватит власть в свои руки» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах, М., 1955, т. 1, стр. 464).
Герцен и раньше резко отрицательно и иронически относился к Тьеру, называя его «полнейшим представителем современного большинства, дерзкого на вид и смиренного на деле», политическим «Фигаро», «типически» выражающим «буржуазную Францию» (см. «Письма из Франции и Италии», т. V наст. изд., стр. 194).
Герцену, очевидно, показалось очень симптоматичным своеобразное отчаянное пророчество Тьера (которому нельзя было отказать в проницательности), предвидевшего политические и социальные изменения во Франции. То, что пугало Тьера, сторонника «порядка и умеренности», воспринималось Герценом, убежденным социалистом и революционером, как первые зарницы будущего обновления мира. Очень характерно, что, говоря о приближении социальных потрясений, Герцен указывает на «колоссальные соединения английских работников», «движение работников в Германии», «лиги», «гревы», «международные съезды», как на ту силу, которая противостоит миру счастливых «победителей» 1848 г. Герцен уже с конца пятидесятых годов почувствовал что «около мастерских веет воздух посвежее» (см. «Былое и думы» — т. XI наст. изд., стр. 80). С появлением во второй половине шестидесятых годов острого интереса к оживающему «латинскому миру» связан переезд Герцена из Англии на континент и его пристальное внимание к нараставшему рабочему движению. В очерке «За Альпами» из главы «Без связи» («Былое и думы», ч. VIII) ясно ощутимо сочувственное отношение Герцена к «работничьему населенью» Италии (см. т. XI наст. изд., стр. 444). В повести «Доктор, умирающий и мертвые» автор говорит о появлении «новых сил» и «новых людей». Комментируемая статья, свидетельствующая о том, что Герцен понимал рабочее движение конца шестидесятых годов как международное, характеризует «поворот» Герцена к I Интернационалу, руководимому Марксом, яснее всего проявившийся в письмах «К старому товарищу».
______
— Забастовки (от франц. grèves).
А между тем, достаточно было слабого, перелетного ветра выборов... — Парламентские выборы во Франции, проходившие 24 мая 1869 г., свидетельствовали о нараставшем кризисе правительства Наполеона III. Республиканская оппозиция хотя и не получила большинства, но значительно усилилась (3,9 млн. голосов против 4,4 млн., поданных за правительственную императорскую партию), приобретая 1,3 млн. голосов по сравнению с предыдущими выборами. Изменился в 1869 г. и сам состав республиканской оппозиции: орлеанистов далеко опередили демократы, умеренные республиканцы партии «порядка» уступили свое положение радикалам и «непримиримым». В письме к Н. А. Герцен от 27 мая 1869 г. Герцен писал о «важности» результатов выборов и подчеркивал особо, что «выбор Распаля, социалиста 1848 года <...> первая трещина по империи».
… ∞ сказать второй раз в жизни свое «прилив подымается...» — Герцен уподобляет Тьера Даниилу, библейскому пророку, обличившему на пиру вавилонского царя и предсказавшему конец Вавилонскому царству. Слова «прилив подымается» («La marée monte...») были произнесены Тьером в французском парламенте 24 февраля 1848 г. (см. «Письма из Франции и Италии», т. V наст. изд., стр. 148).
— 11 июня 1848 г. Прудон внес в Учредительное собрание предложение о введении налога на доход, видя в нем основу перехода к новым формам экономической жизни, к будущему социализму. Учредительное собрание образовало комиссию под председательством Тьера, который произнес речь в защиту основ буржуазного порядка (в 1849 г. она была издана отдельной брошюрой под заглавием «Du droit de propriété») . Прудон отвечал Тьеру 31 июня речью, резко направленной против собственности. Собрание абсолютным большинством голосов (против двух) признало предложение Прудона «гнусным покушением на принципы общественной морали». Все это обострило отношение Прудона с явно враждебным социализму Учредительным собранием. Вскоре после этого Прудон был подвергнут тюремному заключению. Герцен был в восторге от речи Прудона, посылал ее в Москву и сочувственно писал о борьбе «свободного человека с освободителями человечества» (см. «С того берега» — т. VI наст. изд., стр. 123).
... Тьер вдруг превратился из Иоанна Златоуста буржуазии в Иоанна Предтечу социализма. — перемен, он уподобляет пророчествам Иоанна Предтечи о приходе Христа.
— Тьер неоднократно выступал в парламенте с разоблачением ошибок правительства Руэра. 16 мая в парижских газетах был опубликован циркуляр с изложением мнения Тьера о внешней и внутренней политике. Резко критикуя экономический и военный режим Наполеона III, Тьер в виду надвигающейся, как ему казалось, революционной угрозы пролетариата, выступал с требованием «истинных» буржуазных свобод и за сохранение мира.