<НЕСЧАСТНЫЙ ОПЫТ ДОМОКРАДСТВА>
Посторонитесь, господа, посторонитесь, его сиятельство граф Виктор Никитич изволит идти... дайте дорогу министру!.. и мы все статьи «Колокола» подвинули... Пожалуйте, ваше сиятельство — на первое место.
НЕСЧАСТНЫЙ ОПЫТ ДОМОКРАДСТВА
(Эпизод из жизни графа В. Н. Панина)
В одном из имений графа Владимира Григорьевича Орлова (меньшего брата Алексея, Григорья и Федора) был зажиточный крестьянин Маринин; он купил, на имя графа, дом в Петербурге против Казанского собора, а потом дачу у Карповского моста, на углу Песочного переулка. У графа Орлова, человека умного и честного, была заведена особая книга в вотчинной конторе, в которую вписывались все подобные покупки, а крестьянину выдавалась квитанция. Маринин получил такую же и спокойно владел домами. После смерти графа имение его разделилось на три части; старшей дочери его, Екатерине Владимировне Новосильцовой, досталась та часть, по которой числился Маринин.
Новосильцова предложила Маринину откупиться. Маринин взнес за себя требуемую сумму и записался в 1-ю гильдию купцом. Новосильцова напомнила ему, чтоб он переписал дома на свое имя. Но, имея полное доверие к честности и юстиции — дочери графа Орлова, Маринин не торопился. Новосильцова умерла, и имение досталось ее родному племяннику, графу Виктору Панину — министру юстиции. Маринин приходит к нему и спрашивает, как ему будет угодно — оставить дома его на свое имя или переписать? «Какие дома?» — спрашивает юстиция. «Да вот, батюшка, что купил я на имя покойного графа, когда числился его крепостным: то как прикажете, переписать их или так оставить, по-прежнему?» — «Какие дома? — опять возражает уже рассерженный граф, — я не знаю тебя, а дома я получил с имением, это дома мои». — «Да помилуйте, батюшка, ведь купил-то я их на мои деньги, у меня и квитанция есть» — «Я ничего не знаю, никаких квитанций, дома мои и далее с тобою искать не хочу».
Пошел вон Маринин от отвернувшейся Юстиции и начал дело судебным порядком с первой инстанции. Суд, придерживаясь буквы закона, т. е. на основании купчей крепости, отказал Маринину. Маринин перенес дело в гражданскую палату. Палата, на том же законном основании, утвердила решение суда. Дело пошло в Сенат. Сенаторы соглашаются, почти — говорит остальным: «Господа, из квитанции, выданной Маринину из конторы графа Орлова, мы видим, что дома куплены хотя на имя графа, но Марининым, и остались неперечисленными только по беспечности собственника, свойственной нашему простому народу, еще слишком доверчивому к честности своих господ. Хотя по закону дома действительно должны принадлежать графу Панину, как доставшиеся ему по наследству, но как подобные покупки есть дело совести, то пусть министр, удостоверившись в подлинности квитанции по конторским книгам, примет очистительную присягу, равносильную представленному Марининым акту, в том, что дома куплены графом Орловым и на его деньги, тогда их и отдадим ему».
Не понравилась эта речь его сиятельству. Не хотел он, видите, солгать под колокольным звоном, ведь это на улице, среди бела дня, раздеть человека да еще и побожиться, что он отроду не одевался, — отступился от домов.
«А позволили вы, г. министр, идти делу по всем судебным инстанциям? Вы хотели присвоить чужую собственность, да еще на законном основании. Как это Топильский допустил вас на это посягательство! Не звонили о вашей кривде колокола петербургские, пусть же прозвонит над вами Колокол лондонский». Так заключает корреспондент, которого усердно благодарим за открытие неудачной попытки министра юстаци.
Печатается до тексту К, л. 28 от 15 ноября 1858 г., стр. 225, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен.
Как явствует из содержания заметки, она могла быть написана только одним из редакторов «Колокола» — Герценом или Огаревым. Характер заметки, стилистические ее особенности, самый тон исключают возможность авторства Огарева.
О значении, придававшемся Герценом этой заметке, см. в его первой статье «Россия и Польша» (л. 34 «Колокола»), где он писал: «Для нас история о том, как Панин, министр юстиции, хотел отжилить чужой дом, важнее теории о ,,непосредственном правительстве”, занимавшей лет пять тому назад западных публицистов» (см. т. XIV наст. изд.). Включено (вступительные строки) Л. А. Тихомировым (ТЛ IX, 367).
____
... и мы все статьи «Колокола» подвинули... — Вступительная заметка к публикуемой далее статье «Несчастный опыт домокрадства (эпизод из жизни графа В. Н. Панина)» подчеркивает необычность расположения этой статьи в номере. Материалы о частных злоупотреблениях обычно помещались в разделе «Смесь». Корреспонденцией же «Несчастный опыт домокрадства» открывается лист, она опубликована перед статьей программного характера («Реформа сверху или реформа снизу?»), что вызвано, по-видимому, желанием оттенить особую характерность излагаемого случая — попытки присвоения чужой собственности министром юстиции.
... только один, умный и добросовестный сенатор (уж не опять ли Жемчужников?)... — Положительный отзыв о сенаторе М. Н. Жемчужникове содержался ранее в анонимной статье «Кое-что об откупах» (см. К